Все начиналось настолько хорошо, насколько плохо может закончиться. И она это понимала.
Глава 17
Облака на небе, как рваное пуховое одеяло сиреневого цвета, через дырки в котором пробивались солнечные лучи. Но уж лучше пусть свет через облака пробивается, чем косые зигзаги молний. Два дня бушевала гроза, но сегодня с утра спокойно на дворе и тепло. Солнца, правда, маловато, но к обеду наверняка клочки сиреневого одеяла развеются по небу.
Хорошая сегодня погода будет, жаль, что Антон не разделит ее с Кариной. На этапе он, а может, уже и в колонии, только письма пока нет. Когда еще дойдет…
Хороший дом Карина снимала, цеховик его какой-то для себя строил. С размахом строил. Цеховика этого за жабры взяли, осудили, расстреляли, а дом конфисковали. Новые хозяева дом в аренду сдают, а Карина подумывает, чтобы его в собственность приобрести. Деньги у нее для этого есть, а дом ей очень нравится. Ремонт бы сделать да мебель обновить — цены ему бы не было. Двор большой, зеленый, со второго этажа открывается вид на Москву-реку. Забор высокий — сплошь листовое железо по всему периметру. Пацаны с волынами всегда на стреме, овчарку немецкую с цепи на ночь спускают. Чем богаче становятся тяжмашевские бригады, тем неспокойней у Карины на душе.
Пока все нормально, если не считать недавний конфликт с Шахом. Все идет своим чередом. Коммерсанты иной раз в позу становятся, залетная братва время от времени наезжает, но все решается без особых проблем. И Шах со своими делами справляется, и у Косолапа все путем, и Кобзарь на высоте. А Карине, получается, нечего делать, кроме как над «общаком» чахнуть. Дела идут, а вот авторитет не прибавляется, это ее и беспокоило…
Телефон зазвонил так, что Карина вздрогнула. Вроде бы обычный звонок, но почему тогда тревога захолодила душу?
— Карина!.. — услышала она голос Алисы. — Игорь!.. Карина, Игорь!..
— Что, Игорь?
— Убили!.. Игоря убили!!!.. Он тут… Лежит…
— Где тут?
— Дома.
— Еду!
Панас дрых на диване в каминном зале, Карина разбудила его, велела седлать коней. Через пять минут машина была готова к выезду. Карина тоже была готова отправиться в дорогу, не тот сейчас случай, чтобы макияж наводить…
Возле дома, где жил Шах, стояли две ментовские машины. Автоматчик у подъезда, такой же пэпээсник стоял и у дверей в квартиру.
— Гражданочка, вы куда? — остановил Карину прыщавый сержант.
Сказать бы ему, какая она гражданочка, но сейчас не время «колотить понты».
— Брат мой там! — кивнула она на открытую дверь.
— Нельзя!
— Алису позови!
— Какую Алису?
— Да вот она! — показала Карина за плечо сержанту и, когда тот обернулся, быстро проскользнула мимо него.
— Эй, ты куда? — успел схватить он ее за руку.
— Слышь, командир, не гони корыто! — послышался за ее спиной басовитый, вальяжно-спокойный голос.
Это Панас вмешался, поэтому сержант и не смог удержать Карину.
Шаха она нашла в кухне. Он лежал на спине, широко раскинув руки, во лбу дырка, под головой лужа крови. И в стекле пулевая пробоина. Снайпер стрелял. Из многоэтажки стрелял, что возвышалась метрах в пятидесяти от дома. Может, он все еще там…
Алиса была в гостиной, перед ней на корточках сидел мент в форме и что-то у нее спрашивал, но Карина даже не остановилась, заметив ее. Нет, конечно, снайпер не мог оставаться на месте, наверняка он уже давно слинял. Но она не могла сидеть, сложа руки, ей нужно было что-то делать, чтобы хоть как-то себя успокоить…
О том, что сама может стать жертвой снайперского отстрела, Карина подумала, когда уже входила в единственный подъезд многоэтажки, откуда скорее всего стрелял киллер. На первом этаже она встретила старшего лейтенанта Казанкова, выходившего из лифта в сопровождении какого-то старшины.
— Гражданочка, вы куда? — спросил он, хотя сразу узнал ее и понял, зачем она здесь.
Казанкову сорок лет вот-вот стукнет. Капитаном, говорят, когда-то был, да что-то не так сделал. Выслуга у него есть, на пенсию хоть сейчас можно выходить, но он не торопится, потому что денюжку хорошую от Карины получает, на домик у реки копит, чтобы рыбалить в свое удовольствие на старости лет.
— Отсюда стреляли, — кивнула она себе за спину.
— Да, отсюда… Винтовка на чердаке…
— А снайпер?
— Снайпер ушел… Сейчас соседей будем опрашивать…
— Когда он ушел?
— Ну, с полчаса уже прошло…
— А точнее?
— Вызов в половине девятого поступил… — посмотрел на часы Казанков. — Сорок три… ну, сорок пять минут прошло… Может, вы что-то видели, гражданочка?
— Да нет, не видела.
— Ну, тогда мы пошли.
Казанков и старшина ушли, а Карина поднялась на самый верхний двенадцатый этаж и позвонила в дверь квартиры, окна которой должны были выходить во двор.
За дверью слышалась музыка, запах табачного дыма пробивался через замочную скважину, видать, весело там. Точно, парень, открывший дверь, явно был навеселе. Помятое лицо, круги под глазами — видно, что всю ночь напролет гулял. Папироска в гнилых зубах, тельняшка, разорванная на груди, на плече какой-то черт в объятиях с бабой выколот.
— Оп-ля, какая краля… — раскинул он руки, но договорить не успел.
Панас, тенью следовавший за Кариной, мягко отодвинул ее, схватил парня за горло и прижал к стенке:
— Ты как, падла, с Карой разговариваешь?
Карина зашла в квартиру, закрыла за собой дверь. Если менты начнут сюда ломиться, им просто никто не откроет.
— Ты кто такой? — спросила она, исподлобья рассматривая испуганного парня.
— Богданчик я! — пробормотал он.
— Водку пьянствуешь?
— Ну, есть чуть-чуть…
Карина зашла на кухню. Форточка вроде бы открыта, а табачный дым не рассеивается. На столе водка, закуска, гора немытой посуды, мусор на полу. Бардак, одним словом.
Она подошла к окну, глянула на дом, в котором жил Шах. Панас затащил на кухню Богданчика и с такой силой усадил его на табурет, что подломились все четыре ножки и парень вместе с сиденьем шваркнулся на пол.
— Порохом вроде бы пахнет, — принюхиваясь, сказала Карина.
— Отсюда, что ли, стреляли? — спросил Панас.
— Запросто, — кивнула она, зловеще глядя на Богданчика. — Зачем ты, падла, моего брата убил?
— Я?! Твоего брата?! — заскулил тот.
Винтовку менты нашли на чердаке, но ведь Богданчику ничего не стоило занести ее туда после выстрела. Вдруг это действительно он стрелял?
