Сможет… Обязательно сможет… Надо лишь немного подождать. Сейчас он успокоится, справится со своими эмоциями, и все, можно переходить последнюю черту. Силы для этого есть, только что-то наступательный порыв иссяк.
Антон резко поднялся с постели, потянулся за брюками:
— Извини.
— Что такое, дорогой?
— С работой все решим, со всем остальным тоже… — Он достал из бумажника деньги, положил их на тумбочку: — Купишь себе чего-нибудь. И за такси расплатишься…
Все-таки права была Карина. Не смог он переступить через себя. Не смог изменить ей. Но все равно к Карине он не вернется…
Глава 25
Костюм английский, ремень французский, штиблет японский… правитель хренов. Вернее, председатель правления банка. Сытая краснощекая морда, откормленный живот, толстые ляжки. Этот урод замахнулся на «Тяжмаш», и Карина должна его остановить. И плевать, что его банк пользуется поддержкой правительства. Продажного правительства.
— И что все это значит? — Голос у господина Платова грудной, дребезжащий.
Он смотрел на Карину с интересом и опасением. Его секретарша пыталась убедить, что ее босс чрезвычайно занят, но та ее и слушать не захотела. Она ворвалась в его кабинет, как это привыкла делать, наезжая на крутых, по их собственному мнению, бизнесменов. Банк под охраной, но так в том и вся соль. Если она смогла со своими бойцами преодолеть этот заслон, то и снайперский привет от нее дойдет до него с такой же легкостью.
В кабинет она зашла в окружении лучших своих бойцов, но их уже здесь нет, в приемной они. Возможен эксцесс со службой безопасности, так что им еще, возможно, придется себя показать. Хотелось бы, чтобы проявили они себя с лучшей стороны.
— Спокойно, Виктор Евгеньевич, спокойно. Никто вас обижать пока не собирается, — с демонической улыбкой произнесла Карина.
— Пока?.. Кто ты такая?
— Не надо «тыкать». А то ведь, если я тыкну, у тебя дырка в башке останется…
— Угрожаете мне? Вы даже не знаете, с кем связались! Сейчас здесь будет СОБР, вас тут как тараканов…
— Я же сказала, спокойно, Виктор Евгеньевич. Я — не рэкет, и не надо пугать меня своей «крышей»… Не рэкет мы, — повторила она. — Но наехать можем очень жестко. «Тяжмаш» на тебя наехать может…
— Какой еще «Тяжмаш»?
— Поселок такой есть. И завод там есть, тоже «Тяжмаш». Но не завод на тебя наехал, а тяжмашевская братва. А на завод ты наехал. И сделал это очень зря… Ты меня понимаешь?
— Я наехал на завод?
— А разве нет?
— Ну, я не знаю, о каком заводе идет речь…
— Ты дал команду своим псам банкротить наш завод. Или нет?
— Давайте разбираться, — нервно замахал руками Платов.
— Значит, команда была… Да мы это и так знаем.
Все-таки не зря Карина взяла Кожедарова под свой контроль, женив его на проститутке из подконтрольного «цветника». На Кожедарова и вышли представители «ПлатоГен-банка». Надо отдать должное Кожедарову, банкротить завод он отказался, но и Карине ничего не сказал. Свои у него какие-то на этот счет соображения. Ничего, на пенсии соображать будет. Но это потом, сначала надо разобраться с банкиром.
— Я так понимаю, вы снимаете дань с завода, — сказал Платов.
— Кто, «мы»?
— Ну, ваша тяжмашевская группировка…
— Не группировка, а сообщество. И если вы, Виктор Евгеньевич, не хотите считаться с ней, то мы заставим вас пожалеть об этом. Выбор оружия за вами. Снайперская винтовка, автоматная очередь, гранатометный выстрел, бомба под машиной, цианистый калий, — жестко выговаривала Карина, ядовито глядя собеседнику в глаза.
— Погодите, погодите, не надо меня пугать, — занервничал банкир.
— Я не пугаю. Я предлагаю вам выбор. Или вы думаете, что вас защитит ваша красная «крыша»? Можно построить целую крепость, но это не спасет его владельца от укуса ядовитой змеи, которая ночью приползет к нему в спальню. Змею, конечно, можно будет потом убить, но вас это уже не спасет…
— Я же говорю, не надо меня запугивать. Просто выслушайте меня. Мы можем с вами договориться.
— Как?
— Я знаю, прибыли завод особой не получает, поэтому много вы с него иметь не можете. А мы можем дать много. Миллион долларов, надеюсь, вас устроит?
— В месяц?
— Нет, сразу и навсегда.
— А с заводом что будет?
Карина была слегка озадачена. Похоже, Платов не очень хорошо владеет ситуацией. Знает, кто занимает кресло генерального директора, но ему не известно, кто держит основной пакет акций… Или он просто не может сопоставить женщину, которую видит перед собой, с Пахомовой Кариной Васильевной. Знает, что есть такая бизнес-вумен, но не в курсе, какую силу она собой представляет.
— С заводом? Завод неэффективный… Чтобы повысить эффективность, нужно разбить его на ряд более мелких предприятий…
— А затем эти предприятия выгодно продать?
— Ну, если выгода обнаружится, тогда и думать будем…
— Не будет никакой выгоды, потому что в раздробленном состоянии завод работать не будет. Он просто заглохнет… Зачем это вам?
— Ну, заглохнет не заглохнет, это еще бабушка надвое сказала, — отвел в сторону глаза Платов.
— Бабушка сама загнется. Дети ее работу потеряют, ей пенсию придется им отдавать. Недолго протянет бабушка, когда в нашей стране жируют такие дедушки, как ты, Виктор Евгеньевич! — в презрительной усмешке скривила губы Карина.
— А тебя бабушка заботит? — так же перешел на «ты» Платов.
На Карину он смотрел, как профессор на студента, возомнившего из себя светилу мировой науки. Вроде бы и правильно тот говорит, но это смешно, когда яйцо учит курицу.
— Ну, я тебе не бюро добрых услуг, чтобы бабушек через дорогу переводить. Но если встанет завод, то люди останутся без зарплат и весь наш бизнес в поселке зачахнет. Если ты такой умный, докажи, что это не так?
— Думаю, резон в твоих словах есть…
— Есть резон! И мы за этот резон будет стоять до последнего… Только стоять — это не наша тактика. Мы работаем на опережение. Хоть одно движение в сторону завода, и ты — покойник!
— Это уже явная угроза, — нахмурился банкир.
Карина не исключала, что их разговор записывается.
— Совесть тебя замучает, сердце не выдержит, — усмехнулась она. — Не веришь?
— У меня нет совести.
— Человек без совести долго не живет. Берусь это доказать.
— Ну, хватит! — не выдержал Платов.
— А если не хватит? Что ты сделаешь, если не хватит? Ментов позовешь? Так у нас деловой разговор, и я — лицо официальное. Кстати, мы не познакомились. Пахомова Карина Васильевна, председатель совета директоров завода. Надеюсь, тебе это имя что-то говорит?
