Много лет назад я близко знал Каэтано, отца Антонио, и дал
его портрет и описание его боев в романе «И восходит солнце». Все в этой книге,
что происходит на арене, списано с натуры. Все, что не относится к бою быков,
мною вымышлено. Каэтано знал это и никогда не протестовал против моей книги.
Наблюдая Антонио во время боя, я узнавал в нем все, чем
силен был его отец в годы расцвета. Техника Каэтано Ордоньеса была совершенна.
Умело руководя своими помощниками, пикадорами и бандерильеро, он неторопливо и
продуманно вел быка через все три стадии боя к завершающему смертельному удару.
В современном бое быков недостаточно подчинить себе быка
мулетой и привести его в такое состояние, чтобы можно было вонзить ему шпагу в
загривок. Если бык еще в силах нападать, матадор должен выполнить ряд
классических приемов – пассов, прежде чем нанести последний удар. Делая эти
пассы, матадор пропускает быка мимо себя на таком расстоянии, что бык может
достать его рогом. Чем ближе к человеку проходит бык, которого этот человек
зовет и направляет, тем сильней ощущения, испытываемые зрителями. Классические
пассы чрезвычайно рискованны, и матадору приходится направлять движения быка
при помощи куска ярко-красной материи, укрепленной на палке в сорок дюймов
длиной. Существует много жульнических приемов, позволяющих матадору самому проходить
мимо быка, вместо того чтобы пропускать его мимо себя, или же только пассивно
встречать его движения, а не управлять ими. Самый эффектный трюк состоит в том,
что матадор поворачивается спиной к быку, но, зная его повадку кидаться прямо
вперед, становится так, чтобы не подвергать себя слишком большой опасности. С
таким же успехом можно спокойно пройти мимо идущего навстречу трамвая; однако
публика любит эти фокусы, к которым ее приучил Манолето, – ведь ей
говорили, что Манолето великий матадор, вот она и считает все это великим
искусством. Пройдут годы, прежде чем публика поймет, что Манолето хоть и был
великий матадор, но не брезговал дешевыми трюками, а не брезговал он ими
потому, что публика их любит. Он выступал перед невежественными зрителями, которым
нравилось, когда их обманывали.
С первого же боя Антонио Ордоньеса, который мне пришлось
видеть, я убедился, что он может без жульничества выполнять все классические
пассы, что он знает быков, умеет мастерски заканчивать бой в должную минуту и
творит настоящие чудеса плащом. Я сразу признал в нем три главных качества
матадора: храбрость, профессиональное мастерство и умение держаться красиво
перед лицом смертельной опасности. Но когда при выходе из цирка один общий
знакомый передал мне приглашение Антонио прийти к нему в отель «Йолди», я
сказал себе: «Только не вздумай заводить опять дружбу с матадором, да еще с
таким, как этот, потому что ты знаешь, насколько он хорош и какая это будет для
тебя утрата, если с ним что-нибудь случится».
К счастью, я так и не научился следовать собственным добрым
советам или прислушиваться к собственным опасениям. Я увидел в толпе Хесуса
Кордову, мексиканского матадора, который родился в Канзасе, отлично говорит
по-английски и только накануне посвятил мне убитого им быка, тем самым
восстановив мою репутацию, ибо человек, которому посвятили быка в Испании, не
может быть красным (прежде всего потому, что красные не ходят на бой быков, это
противоречит их учению). Я спросил Хесуса, где находится отель «Йолди», и он
предложил проводить меня. Хесус Кордова – славный малый и способный, толковый
матадор, и я рад был поболтать с ним. Он довел меня до самой двери номера
Антонио.
Антонио лежал на кровати совершенно голый, если не считать
полотенца, игравшего роль фигового листка. Я прежде всего заметил его глаза –
вряд ли есть на свете другая пара таких ярких веселых черных глаз с озорным
мальчишеским прищуром; потом мое внимание невольно привлекли шрамы на правом
бедре. Антонио протянул мне левую руку – правую он сильно поранил шпагой,
убивая второго быка, – и сказал:
– Садитесь на кровать. Скажите – ведь вы знали моего
отца. Я не хуже его?
Глядя в эти удивительные глаза, которые уже больше не
щурились, а смотрели доверчиво, словно не было никакого сомнения, что мы станем
друзьями, я сказал ему, что он лучше своего отца, и рассказал, какой
замечательный матадор был его отец. Потом мы заговорили о его раненой руке. Он
сказал, что через два дня будет снова выступать. Порез был глубокий, но не
задел сухожилия. В это время зазвонил телефон – Антонио заказал разговор со
своей невестой Кармен, дочерью его антрепренера Домингина и сестрой Луиса
Мигеля Домингина, матадора, – и я отошел, чтобы не слушать. Когда он
кончил разговаривать, я стал прощаться. Мы уговорились встретиться в
Эль-Рей-Нобле, я уже не помню, когда именно, и встретились, и Мэри тоже была с
нами, и с тех пор началась наша дружба.
Стать компаньонами – socios – мы решили в 1956 году.
Сущность наших деловых взаимоотношений сводилась к тому, что я должен был
заниматься литературной частью предприятия, а Антонио – той частью, которая
относилась к бою быков. Были и другие пункты. Испанская пресса проявляла
живейший интерес к нашим деловым проектам, которые всегда отличались большим
размахом и смелостью. Кто-нибудь вдруг присылал мне вырезанные из газеты
интервью с Антонио, из которого я с восторгом узнавал, что мы строим ряд
гостиниц для автомобилистов на каком-то побережье, где я никогда в жизни не
бывал. Однажды один репортер спросил нас, какие проекты мы намерены осуществить
в ближайшее время в Америке. Я сказал, что мы желали бы купить долину Сан-Вэлли
в штате Айдахо, но никак не сойдемся в цене с компанией «Юнион пасифик».
– Я думаю, Папа, у нас есть только один выход, –
сказал Антонио. – Придется купить «Юнион пасифик».
Подобная быстрота решений, а также неограниченные наличные
средства, которыми мы располагали в разных странах благодаря переводным
изданиям моих книг и выступлениям Антонио в Латинской Америке, позволили нам
приобрести в интересах прессы крупный пакет акций «Лас Вегас», несколько медных
рудников, десяток-другой арен для боя быков, оперный театр «Ла Скала» в Милане
и разветвленную систему комфортабельных отелей в разных городах; мы также
контролируем производство опиума во Внешней Монголии и выпуск сигарет «Лаки
страйк», а в настоящее время торгуем у семейства Дюпон контрольный пакет акций
«Дженерал моторс». Этим пока наша деятельность ограничивается, если не считать
интереса к последним достижениям в области электроники, пока еще не принявшего
определенную форму.
