Но он не взял резинку и даже не пошевелился, и я повернулся
к нему спиной и подождал, пока не ощутил холодок в паху, и не спеша направился
к деревянной стойке и прилавку с галантереей. Я почувствовал, что покрылся
испариной, и не без удовольствия заметил крупные капли пота под тюрбаном
мистера Сингха. Такие же капли покрывали его щеки, чуть повыше бороды.
– Мистер Сингх, – сказал я. – Мы должны
повысить уровень торговли в этом дука.
Я все еще опасался, что Симеон рискнет бросить копье от
двери, но он по-прежнему колебался, и в этом была его большая ошибка.
– Это трудно, – сказал мистер Сингх. –
Торговля здесь так многообразна…
Мы вошли в заднюю комнату, и мистер Сингх протянул мне
бутылку «Белого вереска», и я налил нам обоим. Никогда еще шотландское
мужество, разбавленное простой водой, не было таким приятным на вкус.
– Жаль, что вы не пьете, мистер Сингх.
– Я всегда сожалел об этом, – сказал он. –
Могу я позволить себе одно замечание?
– Ну что за вопрос!
– По-моему, не все в нашем недавнем спектакле было так
уж необходимо.
– Вы совершенно правы. Не откажите в критике. Рад буду
выслушать.
– Мне кажется, упоминание о недостойном поведении жены
подвергло опасности оба ваши фланга.
– И тыл.
– В Лойтокитоке так мало развлечений. Позвольте
поблагодарить вас за эту забаву. Я держал его на мушке.
– Ого!
– У меня есть на то разрешение, – сказал он. –
Или не у меня. Какая разница? Кому хочется оказаться на виселице в наше-то
время?
Он повел плечом, и каким-то чудом в его левой руке оказался
пистолет. Это был старый «уэбли».
– Восхитительно. А теперь обратно. Пистолет так же
молниеносно исчез.
– Обычный эластичный шнур, – сказал мистер
Сингх. – Нужно только, чтобы прочность и степень растяжения шнура точно
соотносились с весом оружия.
– Просто замечательно.
Мистер Сингх передал мне бутылку, я налил совсем немного, и
мы оба добавили воды.
– Если хотите, я могу служить вам бесплатно, как
доброволец, – сказал мистер Сингх. – Я теперь состою осведомителем
сразу трех правительственных служб, которые совершенно не координируют
информацию и плохо взаимодействуют.
– Не все так просто, как вам кажется, и эта империя
существует не первый день.
– А вам она по душе?
– Я иностранец и гость и критикой не занимаюсь.
– Так вы хотите, чтобы я работал на вас?
– Это будут копии донесений для других служб?
– Нельзя сделать копию устной информации, разве что с
помощью магнитофона. У вас есть магнитофон?
– С собой нет.
– Четырех магнитофонов достаточно, чтобы повесить
половину Лойтокитока.
– У меня нет на это ни малейшего желания.
– У меня тоже. Кто тогда станет покупать в дука?
– Мистер Сингх, если бы мы делали все так, как
положено, это вызвало бы экономическую катастрофу.
– Вместо нынешней катастрофы, – сказал мистер
Сингх.
– А теперь мне пора вернуться к машине.
– Я провожу, если не возражаете. Три шага сзади и по
левую руку.
– Пожалуйста, не беспокойтесь.
– Какое тут беспокойство!
Я попрощался с миссис Сингх, сказал ей, что мы подъедем на
машине забрать три ящика «Таскера» и ящик кока-колы, и вышел на живописную
главную и единственную улицу Лойтокитока.
Города с одной улицей вызывают то же чувство, что и
небольшая лодка, узкий пролив, истоки реки или убегающая вверх по ущелью
тропинка. Временами, после болота, пересеченной местности, пустыни и
недоступных холмов Чиулус, Лойтокиток казался важной столицей, порой же он
напоминал мне рю Ройаль. Сегодня это был просто Лойтокиток с оттенками Кода,
Вайоминга в былые времена или Шеридана. Я внимательно, как на охоте, искал
глазами Симеона, но под прикрытием мистера Сингха это была приятная беззаботная
прогулка, и мы оба получили от нее удовольствие. Дойдя до универсальной лавки с
широкими, как перед большим универмагом, ступенями, я подошел к охотничьей
машине, вокруг которой толпились масаи, и сказал сидевшему за рулем Камау, что
постерегу с винтовкой, пока он зайдет в магазин. Но он предпочитал сам остаться
с винтовкой. Я поднялся по ступенькам в переполненную лавку и пробрался к
вытянутому буквой «г» прилавку, чтобы купить медикаменты и мыло…
Нгуи пошел к мистеру Сингху. Он купил красильный порошок,
чтобы покрасить мои рубашки и охотничьи жилеты в цвета масаи.
В присутствии мистера Сингха Нгуи спросил меня на камба, не
хочу ли я переспать с миссис Сингх, и я с восхищением отметил, что либо мистер
Сингх великий актер, либо у него не было времени или возможности выучить камба…
Когда я снова подъехал к ступенькам лавки, у входа собралось
несколько масаи. Они ждали, не подвезу ли я их на машине вниз с горы.
– А ну их всех… – сказал Нгуи. Это было его
любимое английское выражение. Во всяком случае, единственное, которое он часто
повторял, поскольку с некоторых пор английский считался языком палачей,
правительственных чиновников, служащих и вообще всех бвана. Это был прекрасный
язык, но в Африке он постепенно отмирал и его терпели, но не любили. Но так как
Нгуи, считавшийся моим братом, употребил его, то я ответил ему тем же и сказал:
«И худых, и низких, и высоких…»
Нгуи посмотрел на назойливых масаи, которыми, родись он в
былые и не столь уж отдаленные времена, он не отказался бы полакомиться, и
сказал на камба: «Только высоких».
Я попросил Нгуи достать мои копья и с появлением луны
собирался отправиться на охоту. Это, конечно, здорово смахивало на мелодраму,
но таков уж наш Гамлет. Все мы были очень взволнованы. И возможно, я больше
других, ведь, дав волю языку – моя обычная ошибка, – я теперь вынужден был
охотиться с копьем и без собаки. Но у меня был пистолет, и это было очень
приятно, я любил пистолет и ощущение его тяжести у пояса и продолжал спокойно
читать. Ждать оставалось недолго. Не пройдет и десяти минут, как взойдет луна,
и Нгуи, должно быть, уже смазывает копья. Он не умел точить их, зато Чаро, не
поехавший в Лойтокиток, любил копья и все, что с ними связано, и ухаживал за
ними не хуже, чем за ружьями. Но перед тем как отправиться на охоту, копье
нужно проверить и смазать.
