– Иди сюда, – сказал я Эдди и дал ему выпить как
следует.
– Курок надо раньше взводить? – шепотом спросил
он. Он теперь сидел у штурвала, и я протянул руку и расстегнул оба чехла и наполовину
вытащил приклады.
– Правильно.
– Ух, ты! – сказал он.
Просто удивительно, как на него действовала выпивка и до
чего быстро.
Мы стояли на одном месте, и сквозь заросли кустарника я
видел свет в доме уполномоченного. Оба огня на мысу скрылись из виду, потом
один появился с другой стороны мыса. Вероятно, они задули второй.
Потом, немного погодя, я увидел в бухте направлявшуюся к нам
лодку и человека, который греб кормовым веслом. Я понял это, видя, как он
раскачивается из стороны в сторону. Я понял, что весло у него большое. Я очень
обрадовался. Раз гребут кормовым, значит, там только один гребец.
Они поравнялись с нами.
– Добрый вечер, капитан, – сказал мистер Синг.
– Заходите с кормы и становитесь борт к борту, –
сказал я ему.
Он что-то сказал парнишке с веслом, но тот не мог кормовым
веслом дать задний ход, поэтому я ухватился за планшир и провел их лодку за
своей кормой.
В лодке было восемь человек. Шесть китайцев, мистер Синг и
парнишка с веслом. Когда я нагнулся, чтобы подтянуть их лодку, я ждал, что меня
что-нибудь ударит по голове, но ничего не ударило. Я выпрямился и дал мистеру
Сингу ухватиться за корму.
– Ну-ка, покажите, как это выглядит, – сказал я.
Он передал мне пачку, и я понес ее туда, где у штурвала стоял Эдди, и зажег
нактоузный огонь. Я тщательно проверил пачку. Все как будто было в порядке, и я
погасил огонь. Эдди весь дрожал.
– Возьми налей себе, – сказал я. Я видел, как он
достал бутылку и опрокинул ее. Я вернулся на корму.
– Ладно, – сказал я. – Пусть шестеро
переходят сюда.
Мистеру Сингу и кубинцу с веслом приходилось следить за тем,
чтобы их лодку не ударило о наш корпус, потому что даже при таком небольшом
волнении это легко могло случиться. Я услышал, как мистер Синг сказал что-то
по-китайски, и все китайцы, которые были в лодке, полезли к нам на корму.
– По одному, – сказал я.
Он опять что-то сказал, и шесть китайцев один за другим
взошли на корму. Они были всех ростов и размеров.
– Проводи их в каюту, – сказал я Эдди.
– Вот сюда, джентльмены, – сказал Эдди. Черт
побери, я сразу увидел, что глоток на этот раз был основательный.
– Запри каюту, – сказал я, когда они все вошли.
– Есть, сэр, – сказал Эдди.
– Я сейчас привезу остальных, – сказал мистер
Синг.
Я оттолкнул их, и мальчик в лодке заработал своим веслом.
– Слушай, – сказал я Эдди. – Оставь в покое
бутылку. Ты уже достаточно храбрый.
– Есть, капитан, – сказал Эдди.
– Что с тобой такое?
– Нравится мне это занятие, – сказал Эдди. –
Так ты говоришь, нужно вот так оттянуть курок?
– Пьянчуга ты несчастный, – сказал я. –
Дай-ка, я тоже выпью.
– Больше нет, – сказал Эдди. – Виноват,
капитан.
– Слушай. Теперь твое дело следить, и как только он мне
передаст деньги – сейчас же запускай мотор.
– Есть, капитан, – сказал Эдди.
Я наклонился, взял другую бутылку, достал штопор и вытащил
пробку. Я отпил порядочный глоток и вернулся на корму, крепко заткнув бутылку
пробкой и спрятав ее позади двух больших оплетенных бутылей, доверху налитых
водой.
– Мистер Синг едет, – сказал я Эдди.
– Так точно, сэр, – сказал Эдди. Лодка с
мальчишкой-гребцом снова подошла к нам. Они зашли с кормы, и я ждал, пока они
ухватятся. Мистер Синг ухватился за укрепленный на корме скат, по которому мы
втаскивали в лодку крупную рыбу.
– Пусть поднимаются, – сказал я. – По одному.
Еще шесть китайцев, на этот раз подобранных поровнее, взошли на корму.
– Проведи их туда же, к остальным, – сказал я
Эдди.
– Есть, сэр.
– Запри каюту.
– Есть, сэр.
Я увидел, что он уже снова стоит у штурвала.
– Ну что ж, мистер Синг, – сказал я. –
Давайте, поглядим на остальное.
Он сунул руку в карман и протянул мне деньги. Я схватил его
руку вместе с деньгами, и когда он ступил на корму, я другой рукой схватил его
за горло. Я почувствовал, как лодка дрогнула и пошла, вспенивая воду, и хоть я
был здорово занят мистером Сингом, но я видел кубинца с веслом в руках,
стоявшего на корме своей лодки, когда мы отходили от нее под корчи и судороги
мистера Синга. Он корчился и судорожно бился, точно дельфин, вздетый на острогу,
и один раз даже изловчился и укусил меня в плечо. Но я поставил его на колени и
изо всех сил сдавил ему горло обеими руками.
Я подержал его так, пока он не затих, и потом уложил на
корму. Он лежал на спине, неподвижный, в хорошем костюме, свесив ноги в кокпит;
так я его и оставил.
Я подобрал деньги с кормы, пошел в рубку, зажег нактоузный
огонь и пересчитал их. Потом я стал у штурвала и сказал Эдди, чтоб он поискал
под кормой куски железа, которые служили нам вместо якоря, когда мы ловили рыбу
на отмелях или в таких местах, где каменистое дно и якорь может сломаться.
– Я не найду, – сказал он. Он боялся очутиться так
близко к мистеру Сингу.
– Становись к штурвалу, – сказал я. – Держи в
море.
Внизу, под палубой, слышалась какая-то возня, но тех я не боялся.
Я нашел то, что искал, куски железа со старой угольной
пристани в Тортугас, и взял обрывок каната и, выбрав два больших куска, крепко
привязал их к щиколоткам мистера Синга. Затем, когда мы отошли мили на две от
берега, я спустил его за борт. Он плавно съехал за борт по скату. Я даже не
ощупал его карманы. Не хотелось мне с ним путаться.
Корма была немного закапана кровью, вытекшей у него изо рта
и из носа, и я зачерпнул ведром воды, едва не вылетев при этом за борт, так
быстро мы шли, и начисто отмыл все шваброй, которую достал из-под кормы.
– Убавь ходу, – сказал я Эдди.
– А что, если он всплывет? – сказал Эдди.
– Там, где я его сбросил, глубина четыре тысячи
футов, – сказал я.
