– Доктор меня вылечит.
– Будет тебе доктор – вечером, когда придет лодка.
– Не хочу я дожидаться никакой лодки.
– Ладно, – сказал Гарри. – Сейчас мы спустим
все эти мешки на дно.
Он начал выбрасывать мешки, и с одной рукой это было очень
нелегко. Мешок с грузом вина весит не больше сорока фунтов, но не успел он
выбросить и нескольких мешков, как у него опять закружилась голова. Он сел на
пол и потом лег.
– Вы убьете себя, – сказал негр.
Гарри лежал неподвижно, положив голову на один из мешков.
Ветви манглий лезли в лодку, и то место, где он лежал, было в тени. Он слышал
свист ветра над манглиями и, глядя в высокое холодное небо, видел несущиеся с
севера редкие облака.
Лодка не придет в такой ветер, подумал он. Никто не
подумает, что мы вышли в море в такую бурю.
– Вы думаете, лодка придет? – спросил негр,
– Конечно, – сказал Гарри. – А как же.
– Буря очень сильная.
– Нас ждут.
– Не в такую погоду. Зачем вы меня обманываете? –
Негр говорил, почти вплотную прижав губы к мешку.
– Успокойся, Уэсли, – ответил ему Гарри.
– Он хочет, чтобы я успокоился, – продолжал
негр. – Успокоился! С чего бы это мне успокоиться? Вот издохну, как
собака, тогда успокоюсь! Вы меня сюда затащили. Теперь вытащите меня отсюда.
– Успокойся, – сказал Гарри кротко.
– Лодка не придет, – сказал негр. – Я знаю,
что она не придет. Мне холодно, слышите? Не могу я больше терпеть и боль и
холод, слышите?
Гарри сел, чувствуя слабость и пустоту внутри. Глаза негра
следили за тем, как он приподнялся на одно колено, взял в левую руку кисть
безжизненно висевшей правой руки и зажал ее между коленями и потом, ухватившись
за доску, прибитую к планширу, подтягивался, пока не встал на ноги, глядя вниз,
на негра, и по-прежнему зажимая правую руку между коленями. Он думал о том, что
до сих пор никогда по-настоящему не испытывал боли.
– Если она у меня распрямлена, вытянута, мне не так
больно, – сказал он.
– Давайте я ее вам подвяжу, – сказал негр.
– Я не могу согнуть локтя, – сказал Гарри. –
Она одеревенела в таком положении.
– Что мы будем делать?
– Спускать груз на дно, – ответил ему
Гарри. – Ты бы попробовал перекинуть через борт те мешки, до которых
сможешь дотянуться, Уэсли.
Негр попытался дотянуться до ближайшего мешка, потом
застонал и откинулся назад.
– Очень больно, Уэсли?
– О, господи, – сказал негр.
– Может быть, если ты попробуешь двигаться, тебе будет
не так больно?
– Я ранен, – сказал негр. – Я не желаю
двигаться. Он хочет, чтобы я спускал груз на дно, когда я ранен.
– Успокойся.
– Еще раз скажите это, и я сойду с ума.
– Успокойся, – повторил Гарри. Негр протяжно взвыл
и, пошарив руками по палубе, достал из-под комингса точильный камень.
– Я вас убью, – сказал он. – Я из вас сердце
вырежу.
– Но не точильным же камнем, – сказал
Гарри. – Не горячись, Уэсли.
Негр заплакал, уткнувшись в мешок лицом. Гарри продолжал
медленно поднимать мешки с вином и переваливать их за борт.
Глава 7
Когда он спускал груз на дно, он услышал стук мотора и,
оглянувшись, увидел лодку, которая приближалась к ним, огибая выступ берега.
Это была белая моторная лодка с выкрашенным в желтоватый цвет навесом и
стеклянным щитком.
– Лодка идет, – сказал он. – Вставай, Уэсли.
– Не могу.
– Я согласен забыть все, что было до сих пор, –
сказал Гарри. – Но дальше уж я буду помнить.
– Пожалуйста, – сказал негр. – Я тоже все
помню. Работая теперь очень быстро, так что пот струился по лицу, не
оглядываясь на медленно приближающуюся лодку, Гарри здоровой рукой поднимал
мешки со спиртным и переваливал их за борт.
– Перевернись. – Он потянулся за мешком, который
был под головой у негра, и перебросил его за борт. Негр сел.
– Вот они, – сказал он. Белая лодка уже была на
траверзе лодки с контрабандой.
– Это капитан Уилли, – сказал негр. – Везет
любителей.
На корме белой лодки расположились двое мужчин в фланелевых
костюмах и белых шляпах, с удочками в руках, а у руля сидел старик в фетровой
шляпе и в плаще и вел лодку прямо к зарослям манглий, где стояла лодка с
контрабандой.
– Как дела, Гарри? – окликнул старик, проезжая
мимо.
Гарри помахал в ответ здоровой рукой. Белая лодка прошла
мимо, рыболовы на корме оглянулись и потом заговорили со стариком. Гарри не мог
расслышать их слов.
– Он завернет у выхода в море и возвратится
сюда, – сказал Гарри негру. Он пошел в каюту и принес одеяло. – Дай я
тебя укрою.
– Поздно вы догадались меня укрыть. Они, наверное,
видели тут эти лужи. Что мы теперь будем делать?
– Уилли не подкачает, – сказал Гарри. – Он
скажет кому нужно в городе, что мы уже здесь. Эти рыболовы ничего нам не
сделают. Что им до нас?
Его бил озноб, и он сел на штурвальную скамью и крепко зажал
правую руку между ногами. У него дрожали колени, и от этого концы раздробленной
кости предплечья терлись друг о друга. Он раздвинул колени, высвободил руку, и
она повисла вдоль туловища. Так он сидел, не шевеля повисшей рукой, когда белая
лодка снова прошла мимо них. Двое рыболовов на корме разговаривали. Они
отложили удочки, и один из них глядел на него в бинокль. Они были слишком
далеко от него, чтобы он мог расслышать их слова. Ему не стало бы легче, если б
он слышал их.
Хозяин моторной лодки «Южная Флорида», возившей двух
рыболовов взад и вперед по проливу Вуман-Ки, потому что ветер был слишком
сильный для того, чтобы выйти в открытое море, капитан Уилли Адамс думал: «Так,
значит, Гарри этой ночью вернулся с Кубы. Этот малый – настоящий мужчина. Должно
быть, попал в самую бурю. Правда, судно у него хорошее. Как это он умудрился
разбить щиток? Ни за что на свете не пустился бы в путь в такую ночь. Ни за что
на свете не стал бы возить спиртное с Кубы. Его теперь возят из Мариэля. Там,
говорят, на этот счет вполне свободно…».
