«Тюрьма
Исправительное учреждение № 45
Рапорт директора тюрьмы доктора Альфонса Беренджера
от 23 ноября сего года
Генеральному прокурору
Дж. Б. Мартину
Совершенно секретно
Уважаемый господин Мартин, позволю себе довести до Вашего сведения свои наблюдения по поводу необычного поведения одного задержанного нами субъекта.
Речь идет о заключенном под номером RK-357/9. Мы называем его только таким формальным образом по причине нежелания этого человека сообщить свои имя, фамилию и место рождения.
Задержание произошло 22 октября. Этот человек один в голом виде бродил ночью по проселочной дороге в районе.
Сравнительный анализ отпечатков его пальцев с уже имеющимися в нашей базе данных полностью исключил факт его привлечения к уголовной ответственности за предыдущие преступления либо за участие в еще не раскрытых правонарушениях. Тем не менее задержанный, многократно отказывавшийся назвать себя, даже в присутствии судебных органов, был осужден и приговорен к четырем месяцам и восемнадцати дням тюремного заключения.
С момента появления в стенах исправительного учреждения заключенный ни разу не был уличен в недисциплинированности, проявлял полную лояльность по отношению к тюремным правилам. Между тем этот человек очень замкнут, нелюдим и плохо идет на контакт.
Возможно, ввиду этого обстоятельства никто никогда ранее не замечал никаких странностей в его поведении, на которые обратил внимание один из наших вновь прибывших сотрудников охраны.
Заключенный при помощи куска фетровой ткани полностью обрабатывает поверхность каждого предмета, с которым контактирует, тщательно собирает все щетинки и волосы, ежедневно выпадающие с его головы, после каждого использования до блеска чистит столовые приборы и унитаз.
Отсюда следует, что перед нами либо человек с маниакальной чистоплотностью, либо, что более правдоподобно, субъект, который любой ценой стремится избежать оставленного после себя „органического материала“.
Вследствие этого у нас возникли серьезные подозрения по поводу того, что заключенный под номером RK-357/9 совершил какое-либо особо тяжкое преступление и хочет воспрепятствовать нам в получении своего ДНК для его идентификации.
Вплоть до сегодняшнего дня арестованный имел возможность находиться в камере вместе с другим заключенным, который совершенно определенно способствовал его намерениям скрыть свои биологические следы. Ставлю Вас в известность о том, что с сегодняшнего дня мы в качестве первоочередной меры лишили этого человека условий совместного пребывания, поместив его в одиночную камеру.
Всем вышеизложенным ставлю Ваше ведомство в известность о необходимости проведения дополнительного расследования и ходатайствую, в случае необходимости, о принятии судебными органами чрезвычайных мер по принуждению его к проведению проб на ДНК.
При этом следует учесть тот факт, что по истечении 109 дней (12 марта) подойдет к концу срок его тюремного заключения.
С уважением, директор тюрьмы
д-р Альфонс Беренджер».
1
Место в окрестностях В.
5 февраля
Его уносила гигантская ночная бабочка, по памяти уверенно ориентировавшаяся в ночи. Она вращала пыльными крыльями, ловко увертываясь от столкновений с горами, невозмутимыми, как уснувшие плечом к плечу великаны.
Над ними — бархатное небо. Под ними — густой лес.
Пилот обернулся к пассажиру и указал на находившуюся на земле огромную белую дыру, похожую на светящееся жерло вулкана.
Вертолет повернул в том направлении.
Они приземлились через семь минут на обочине федеральной трассы.
Дорога была перекрыта, а весь район оцеплен полицией. Мужчина, одетый в синюю униформу и с трудом удерживавший свой непослушный галстук, шел навстречу пассажиру, вплотную приближаясь к винтам машины.
— Добро пожаловать, доктор, мы вас ждали, — сказал он нарочито громко, чтобы перекричать гул вращающихся винтов.
Горан Гавила ничего не ответил.
Спецагент Стерн продолжил:
— Пройдемте. Я все объясню по пути.
Они шли по неровной тропинке, оставив за спиной гудящий вертолет, который вновь набирал высоту, засасываемый чернильно-черным небом.
Густой туман сползал как покрывало, обнажая расплывчатые очертания холмов. А вокруг ночь была наполнена смесью лесных ароматов, смягченных влажным воздухом, который, поднимаясь по одежде, обдавал кожу приятной прохладой.
— Все не так просто, уверяю вас. Вам нужно увидеть это своими глазами.
Стерн шел на несколько шагов впереди, руками прокладывая дорогу среди зарослей кустарника, и, не глядя на собеседника, продолжал рассказывать:
— Все произошло сегодня утром, около одиннадцати часов. Два подростка шли с собакой по тропинке. Они вошли в лес, поднялись на холм и вышли на поляну. Их пес породы лабрадор, а им, знаете ли, очень нравится что-нибудь раскапывать… В общем, что-то учуяв, собака едва не обезумела и раскопала небольшую яму. Так появилась первая.
Горан старался не отставать, когда они все дальше углублялись в густые заросли растительности на склоне холма, становящегося постепенно все круче и круче. Он заметил маленькую дырку у Стерна на брюках, на уровне колен, — явный признак того, что этой ночью он не раз проходил этот путь.
— Само собой, подростки сразу же убежали и сообщили о случившемся в местные органы полиции, — продолжал агент. — Те прибыли, произвели осмотр непосредственно места и окрестностей в целом ради обнаружения еще каких-либо улик. В общем, все как обычно. Затем кому-то в голову пришла мысль продолжить раскопки, чтобы посмотреть, нет ли там еще чего-нибудь… и так появилась вторая! Пока нам доподлинно неизвестно, что еще скрыто под землей. Вот мы и пришли…
Прямо перед ними открылась небольшая поляна, освещаемая прожекторами — то самое светящееся жерло вулкана. Лесные ароматы неожиданно улетучились, и оба мужчины почувствовали характерный едкий запах. Горан, глубоко вдыхая, поднял голову.
— Фенол, — определил он.
По кругу было выкопано несколько маленьких углублений. Человек тридцать в белых комбинезонах при свете галогеновых марсианских ламп, вооружившись маленькими лопатками и кисточками, осторожно снимали верхние пласты грунта.
Одни отсеивали траву, другие фотографировали и аккуратно регистрировали каждую находку. Они двигались как в замедленной съемке: все их движения были точны, четко выверены, размеренны до гипнотизма и покрыты пеленой сакрального безмолвия, лишь изредка нарушаемой маленькими взрывами вспышек фотоаппаратов.
