— Наверное, Чанг определил и место падения Билли, — заявил Борис.
Доктор подошел к увеличенным снимкам здания приюта.
— Сброшенные с высоты тела при падении становятся еще тяжелее: таков результат силы притяжения. В итоге складывается впечатление, будто какая-то невидимая рука придавливает их к земле. Так вот, сопоставив возрастные данные жертвы — в том, что касается кальцификации костных тканей, — с числом переломов, мы получаем предполагаемую высоту, откуда и было совершено падение. В данном случае речь идет о пятнадцати и выше метрах. Таким образом, учитывая среднюю высоту здания и угол наклона земной поверхности, можно почти со стопроцентной уверенностью утверждать, что мальчик упал с башни, находящейся вот в этом месте… Видите?
Еще одно «почти» промелькнуло в словах Чанга, когда тот указывал на фотографии точное место падения. В этот момент один из ассистентов доктора показался в дверях:
— Доктор Вросс, вас вызывают…
В первую минуту Мила никак не могла увязать в своем сознании образ судмедэксперта с его настоящем именем. По-видимому, никто из его подчиненных не отваживался называть его Чангом.
— Прошу прощения. — С этими словами доктор покинул морг, оставив Милу и Бориса наедине.
— Мне тоже нужно идти, — сказала девушка, Борис одобрительно кивнул.
Направляясь к выходу, Мила прошла мимо полки с роликами и магнитофоном Билли и положила рядом с ними купленные ею фигурки. Этот поступок девушки не ускользнул от внимания Бориса.
— Там вверху — его голос…
— Что? — непонимающе спросила Мила.
Борис, кивком указав на магнитофон, повторил:
— Голос Билли. Его выдуманные телерепортажи…
Молодой человек улыбнулся. Однако это была грустная улыбка.
— Тебе удалось их послушать?
Борис кивнул:
— Да, только самое начало, дальше я слушать не стал…
— Понимаю… — сказала Мила и замолчала.
— А знаешь, лента почти полностью сохранилась. Кислоты… — Борис не смог их выговорить полностью. — То есть те, что образуются после разложения, не повредили ее. Чанг утверждает, что такое случается довольно редко. Возможно, это зависит от физических свойств почвы, в которой он находился. Не хватало только батареек, и мне пришлось туда их вставить.
Мила изобразила на лице недоумение, чтобы Борис мог немного справиться с охватившим его напряжением.
— Получается, что магнитофон работает.
— Еще бы: он же японский!
И оба разом рассмеялись.
— Ты не против прослушать его записи вместе со мной?
Мила, прежде чем ответить, поразмыслила немного. На самом деле ей не очень-то этого хотелось. «Есть вещи, которые должны покоиться с миром», — подумала она. Но если рассудить иначе, в данном случае именно Борис нуждался в этом больше всего, и девушка не смогла ему отказать.
— Валяй, включай.
Борис подошел к магнитофону, нажал на клавишу воспроизведения, и в этом холодном зале для вскрытий Билли Мур снова ожил.
«Вниманию любителей спорта — прямая трансляция с легендарного стадиона Уэмбли! Сегодня состязаются игроки, чьи имена навсегда останутся в истории этого вида спорта: команды Англии и Германии!»
У него был живой, задорный голос, с некоторой шепелявостью, которая неизбежно то тут, то там сквозила в его речи. За этими словами скрывалась улыбка, и казалось, что Мила и Борис на самом деле видят Билли, во всей беззаботности его юного возраста стремившегося внушить миру хоть каплю радости, отличавшей этого ребенка от остальных.
Они улыбались вместе с ним.
«Температура воздуха умеренная, и, несмотря на то что уже поздняя осень, дождь не предвидится. Обе команды уже выстроились в центре поля, чтобы прослушать национальные гимны… Трибуны стадиона до отказа заполнены болельщиками! Какое зрелище, дамы и господа! Через несколько минут мы станем свидетелями грандиозного футбольного матча! Но прежде назовем имена игроков, вышедших на пол… Боже, я раскаиваюсь от всего сердца во всех моих прегрешениях, потому что, совершая грех, я заслуживаю Твоего наказания, и в большей мере за то, что оскорбил Тебя, чье великодушие не знает границ, ибо Ты один достоин любви, как никто другой».
Борис и Мила непонимающе переглянулись. Голос, наложившийся на первую запись, был значительно слабее.
— Это — молитва.
— Но это не Билли…
«… Обещаю, что с Твоей святой помощью никогда более не оскорблять Тебя и избегать греховных деяний в будущем. Да простит меня Всемилостивый наш Господь.
— Вот и хорошо».
Послышался голос мужчины.
«— Что ты хочешь мне сказать?
— В последнее время я говорил много бранных слов. Еще три дня назад я украл три печенья из кладовой, а затем съел их вместе с Джонатаном… И потом… потом я списал задание по математике.
— И ничего больше?»
— Должно быть, это отец Рольф, — произнесла Мила.
«— Подумай хорошенько, Рон».
От произнесенного вслух имени в мертвой тишине зала повеяло холодом. Рональд Дермис тоже вернулся в свое детство.
«— Правда… есть еще кое-что…
— И ты хочешь мне об этом рассказать?
— …Нет.
— Если ты об этом не расскажешь, как же я смогу отпустить твои грехи?
— …Не знаю.
— Ведь тебе известно, что случилось с Билли, не так ли, Рон?
— Бог забрал его к себе.
— Это не Бог, Рон. Ты знаешь, кто это был?
— Он упал. Упал с башни.
— Но ты же был рядом с ним…
— …Да.
— Кому первому пришла в голову мысль подняться наверх?
— …Кто-то спрятал в башне его ролики.
— Это был ты?
— …Да.
— И ты его столкнул?
— …
— Рональд, прошу тебя, ответь мне.
— …
— Никто не накажет тебя, если ты расскажешь, как все случилось. Обещаю тебе.
— Он сказал мне это сделать.
— Кто „он“? Билли? Это Билли попросил тебя это сделать?
— Нет.
— Тогда кто-то из других мальчиков?
— Нет.
— Тогда кто?
— …
— Рон.
— Да.
— Отвечай мне. Этот человек, про которого ты говоришь, его не существует, ведь так? Это всего лишь плод твоего воображения…
