Норрек откинулся на спину, растягиваясь на камнях. После
стольких лет, проведённых на поле боя, любой клочок земли отлично заменял ему
постель. Доспехи создавали некоторое неудобство, но усталый солдат терпел и
худшее.
— Какого чёрта?…
Его руки и ноги буквально заставили его вскочить. Норрек
попытался сесть, но части тела — всё, что ниже шеи, — отказались повиноваться
ему.
Руки его упали, словно кто-то повредил все мускулы плеч.
Левая нога Норрека шагнула вперёд, правая последовала за ней.
— Чтоб тебя, я не могу продолжать! Мне надо отдохнуть!
Латы ни капельки не озаботились и продолжали шагать. Левой.
Правой. Левой. Правой.
— Час! Самое большое — два! Это всё, что мне нужно!
Его слова бесплотным эхом заметались меж гор и холмов.
Левой. Правой. Хотел ли того злополучный ветеран или нет, он продолжил своё
тяжкое путешествие.
Но куда?
Этого не должно было случиться, — нервно думала Кара. —
Именем воли Рашмы, этого не должно было случиться!
Изумрудный шар, который она сотворила недавно для освещения,
показал и без того весьма впечатляющее зрелище в ещё более тревожном —
зеленоватом — свете. Бледное лицо женщины побледнело ещё сильнее. Кара получше
укуталась в длинный чёрный плащ, согреваясь уютом его тепла. Её серебристые
миндалевидные глаза из-под густых ресниц наблюдали за сценой, которую её
учителя и вообразить себе не могли. Гробница в безопасности навечно, — всегда утверждали
они. — Там, где споткнётся магия стихий Вижири, наши проверенные умения не
подведут.
Но теперь, видно, и материалисты Вижири, и прагматичные
последователи Рашмы потерпели поражение. То, что они навеки хотели скрыть от
людских глаз, не только обнаружено, но и, чёрт возьми, похищено.
Кто-то превзошёл их. Но сколь могущественны должны были быть
вторгшиеся в гробницу, если они не только уничтожили немертвых стражей, но и
разбили сильнейшие чары!
Правда, вряд ли они были всесильны — ведь жестоко
растерзанные трупы двоих из них остались лежать тут. Двигаясь с такой грацией,
что казалось, будто она скользит по земле, облачённая в чёрное женщина подошла
к ближайшему телу. Кара нагнулась, отведя от лица упавшие пряди длинных волос,
цвета Воронова крыла, изучая останки.
Жилистый мужчина, покрытый боевыми шрамами ветеран. Из
отдалённых западных земель. Выглядит не лучшим образом — вряд ли он был
красавчиком даже до того, как кто-то свернул ему шею и почти оторвал руку.
Кинжал, торчащий из груди, явно избыточная мера, похоже, был его собственным.
Что убило его, даже колдунья не могла сказать — пока не могла. Кровь из зияющей
раны текла обильно, но как-то не так, как должна бы. Но зачем закалывать жертву
после того, как свернёшь ей шею?
Безмолвная, как смерть, худенькая, но соблазнительная
молодая женщина подошла ко второму телу. В этом она немедленно признала Вижири,
что совершенно не удивило её. Всегда вмешивающиеся, Вечно разыскивающие способы
добиться преимущества один над другим, Вижири в лучшем случае были ненадёжными
союзниками. Если бы не они, ничего этого вообще бы не произошло. Бартук и его
брат следовали ранним учениям Вижири, они безрассудно привлекали демонов для
совершения самых сильных магических заклятий. В этом деле Бартук стал
специалистом, но его постоянное взаимодействие с тёмными силами исказило его
восприятие, заставив поверить, что демоны на его стороне. А они, в свою
очередь, питали растущее в нём зло, оставаясь одновременно духами смертного и
адского миров.
И хотя Горазон и его приятели-маги прикончили Бартука и
истребили его войско демонов, они обнаружили, что не в силах уничтожить труп
Полководца. Доспехи, на которые, как известно, было наложено несколько грозных
заклятий, продолжали выполнять свои функции, оберегая хозяина даже в смерти.
Только то, что Бартук не потрудился должным образом защитить шею, позволило его
недругам обезглавить злодея.
С оставшимися головой и телом, которые невозможно сжечь,
Вижири пришли к народу Кары, обшаривая глухие дебри в поисках отшельников,
колдунов-практиков, нашедших равновесие между жизнью и смертью, чья магия
заработала им клеймо некромантов. Эти два несхожих между собой ордена принялись
за работу вместе, дабы получить уверенность, что останки Бартука навсегда
исчезнут с лица земли и магия Полководца со временем превратится в ничто.
Кара прикоснулась к окровавленному горлу мёртвого колдуна,
отметив, что разорвано оно со свирепостью, не присущей почти ни одному зверю. В
отличие от бойца, маг погиб хоть и лютой смертью, но быстро. Его широко
распахнутые глаза снизу вверх глядели на женщину, и в них до сих пор стоял
кошмар последних секунд жизни. На лице его застыло выражение ужаса и
недоумения, словно… словно он никак не мог поверить в то, кто стал его убийцей.
И всё же, какая сила способна уничтожить Вижири и не
остановить других пришедших сюда? Неужели им просто повезло и они сбежали? Кара
нахмурилась: немертвые стражи исчезли, охранные чары разбиты, тогда кто же
напал на вторгшихся? Кто?
Ей хотелось, чтобы с ней сейчас пришли и другие
представители ордена, но это было невозможно. Они находились где-то в другом
месте — впрочем, кажется, повсюду. Земля переполнена силами столь чёрными, что
они ощущаются не только по всему Кешьястану, но и в Скосглене. Последователи
Рашмы рассеялись по краю, как никогда ещё за всё время существования ордена.
А значит, осталась только она, одна из самых младших, не
доказавшая ещё приверженность вере. Естественно, как и большинство шествующих
путём Рашмы, её обучали независимости едва ли не с рождения, но теперь Кара
чувствовала, что проникла в область, где ничего не значат ни тренировки, ни
опыт.
Возможно… возможно, мёртвый Вижири всё ещё может объяснить
ей, с чем она столкнулась здесь.
Из-за пояса Кара извлекла хрупкий на вид, но очень прочный
кинжал, клинок которого украшала змейка зигзага. И лезвие, и рукоять были
вырезаны из благородной слоновой кости, что могло лишь ввести в заблуждение.
Кара без раздумий скрестила бы свой нож с любым другим, отлично зная, что
наложенные на него заклятия сделали клинок крепче и острее обычного оружия.
Совершенно хладнокровно колдунья дотронулась остриём кинжала
до вязкого пятна крови на разорванном горле мёртвого Вижири. Она поворачивала
нож снова и снова, пока кончик его не покрылся густой жидкостью. Затем, держа
клинок рукоятью вниз, Кара пробормотала заклинания.
Тёмно-красные пятна на лезвии ярко вспыхнули. Женщина,
сосредоточившись, бросила ещё несколько слов.
Пятна стали изменяться — они росли, двигаясь, словно оживая
или припоминая жизнь.
