Но неважно. У неё слишком много дел. Темнокожая ведьма
повернула пылающий взгляд к вместительному сундуку, приткнувшемуся в углу её
пёстрого шатра. Сундук никуда не делся — массивный, из крепкого дуба, обшитый
железом, он стоял на четырёх ножках, сделанных в форме львиных лап; чтобы
втащить его сюда, потребовались два дюжих солдата» проливших немало пота.
Однако у Галеоны не было сейчас времени на поиски грузчиков, тем более что
колдунья знала, что все заняты свёртыванием лагеря. Нет уж, она справится сама.
— Иди!
Нижние углы сундука засветились. Железные лапы дёрнулись,
львиные когти потянулись, царапая пол.
Сундук пошёл.
Массивный короб направился к Галеоне, словно верный пёс на
зов своей хозяйки. В нескольких дюймах от ведьмы он застыл, ожидая следующей
команды.
— Откройся!
Крышка, визгливо заскрипев, откинулась. Удовлетворённая
Галеона повернулась и повела рукой в сторону одного из многочисленных
экспонатов своей висящей коллекции. Кусочек сам собой отцепился, мягко упав в
ожидающую ладонь. Колдунья опустила его в сундук, потом проделала то же со
следующим.
Так, один за одним, помещала она предметы в сундук. Окажись
тут случайный наблюдатель, он бы заметил, что, сколько бы вещиц Галеона ни
клала туда, он и не думал переполняться. Ведьма всегда находила местечко для
следующей безделушки, и следующей, и следующей…
Но когда работа уже близилась к завершению, по спине женщины
пробежал холодок. Галеона повернулась и после недолгих поисков обнаружила тень,
которой раньше тут не было.
— Ага! Ты наконец-то вернулся! Ну и где ты шлялся?
Сперва демон не ответил, а его тень утонула в складках
шатра.
— Августас приказал сворачивать лагерь. Он желает
отправляться немедленно, как только сборы будут закончены, будь то днём или
ночью.
Ксазакс по-прежнему молчал. Галеона остановилась — тишина
эта ей совершенно не нравилась. Богомол вечно бубнил что-то, никогда не держал
свой язык на привязи.
— Что такое? Что это с тобой?
— Куда направятся поиски? — внезапно спросила тень.
— Как это «куда»? В Лат Голейн, конечно.
Демон, казалось, размышлял над её словами.
— Да, этот пойдёт в Лат Голейн. Да… так, наверное, лучше
всего…
Она шагнула к тени.
— Да что с тобой творится? Где ты был? — И когда он не
ответил, ведьма, свирепея, направилась в угол палатки. — Либо отвечай мне,
либо…
— Прочь!
Демон вырвался из тени и в полный рост навис над женщиной.
Галеона вздохнула, попятилась, споткнулась и упала на валяющиеся повсюду
подушки.
Рядом стояла смерть в образе адского насекомого с горящими
жёлтыми глазами и быстро щёлкающими жвалами. Когти и серповидные придатки
остановились в дюйме — не больше! — от лица Галеоны.
— Прекрати болтать и держись подальше от этого! Лат Голейн,
как мы и договорились! И разговаривать мы больше не будем, пока я не захочу!
С этим воплем Ксазакс снова забился в тёмный угол, его тело
растаяло, а тень потускнела. Несколько секунд — и о присутствии демона говорил
лишь размытый силуэт на холстине.
Однако Галеона не пошевелилась, она так и лежала там, куда
упала, пока не уверилась, что богомол больше не выпрыгнет. Откатившись подальше
от угла, в котором скрылась в засаде тень, колдунья поднялась. Она подошла
слишком близко к смерти, к медленной, мучительной смерти.
Ксазакс больше не издал ни звука, ни шороха. Галеона не
помнила, чтобы демон когда-нибудь вёл себя так. Несмотря на заключённый между
ними договор, он бы с радостью проткнул её насквозь, если бы она не
повиновалась мгновенно, — а уж этого-то женщина никогда не забудет. Разорвать
их соглашение было невозможно ни одной из сторон — единственная причина, по
которой они так долго терпели друг друга. Если Ксазакс добровольно рискнул
последствиями, решив покончить разом и с договором, и с ней, Галеоне надлежит
как можно быстрее избавиться от него… а это означает избрать либо генерала,
либо придурка. По крайней мере, мужчинами-то она управлять умеет.
Колдунья продолжила складывать в сундук занимательные
вещицы, наполняющие палатку, ни на миг не прекратив обдумывать поступок демона.
Кроме того, что теперь она осознала риск разрыва их соглашения, попытка
нападения родила вопрос, на который Галеона очень хотела бы получить ответа Он
прояснил бы не только причину возмутительной реакции Ксазакса, но и объяснил бы
эмоции, никогда прежде не обуревавшие богомола.
Интересно, что могло настолько напугать демона?
Глава 9
О том, что Норрек Вижаран всё-таки не погиб, ему сообщила
мучительная боль, скрючившая тело. К тому же он способен дышать, а значит, не
упал в море, а ударился о палубу. Почему он не сломал себе шею, а заодно и все остальные
кости? Тут Норрек мог только подозревать вину проклятых доспехов Бартука. Они
уже спасли его от демонического чудовища; а уж простое падение для них
наверняка что-то вроде детской игры.
В глубине сердца боевой ветеран почти желал, чтобы латы в этой
игре проиграли. Тогда, по крайней мере, он был бы избавлен от ночных кошмаров и
прочих ужасов.
Норрек открыл глаза и увидел, что лежит в своей каюте.
Только две силы могли притащить его сюда, и одна из них — доспехи. Однако после
расправы с дьявольским кальмаром они, похоже, ослабели и вряд ли способны на
такие подвиги. Норрек и сам чувствовал себя выжатым как лимон, и это чудо, что
он вообще может шевелиться. Слабость была такая, что вымотанному солдату
казалось, что либо доспехи, либо морская тварь каким-то образом высосали из
него часть жизни. Тут дверь со скрипом открылась и в крохотную каюту, хромая,
ввалился капитан Каско с миской в руках. Из лоханки струился аромат, который
Норрек нашёл манящим и отталкивающим одновременно.
— Проснуться! Добро! Не пропадать еде! — Не дожидаясь, когда
солдат поднимется, подобный мумии моряк пихнул ему миску.
Норрек с трудом сел.
— Спасибо.
В ответ капитан буркнул что-то неразборчивое.
— Долго я был в отключке?
Каско задумался над вопросом, вероятно, разбираясь,
правильно ли понял его.
— День. Чуть больше.
— А как корабль? Эта тварь сильно повредила его?
Снова пауза.
