Решив, что он как никто другой достоин воспользоваться этим
волшебным жилищем, Вижири занял его, а потом продолжил поиски.
Пройдя через пустой холл, пол которого покрывали
великолепные мозаичные узоры — здесь встречались животные, дерущиеся воины и
даже легендарные строения, — они добрались, наконец, до комнаты, которую старый
маг называл своим домом. Стен видно не было, они были уставлены полками,
которые громоздились одна на другой, и каждую занимало множество книг и свитков
— солдат и представить себе не мог, что в мире их столько. Читать он умел, но
большинство названий были на непонятном языке.
Кроме книг на полках можно было увидеть ещё несколько
предметов, среди которых интерес вызывали отполированный череп и несколько бутылей
с тёмной жидкостью. Что до самой комнаты, то вся мебель тут состояла из
солидного деревянного стола и двух старых, но роскошных кресел. Похоже на
кабинет казначея, какой можно найти во дворце султана. Ожидать подобного от
Вижири или любого другого колдуна Норрек никак не мог. Как и большинство
народа, он полагал, что увидит всевозможные вызывающие ужас скверные вещи, так
называемые инструменты ремесла Дрогнана.
— Я… исследователь, — внезапно проговорил морщинистый
старик, словно желая объяснить окружающую обстановку.
Исследователь, благодаря которому ни один Страж не остановил
Норрека в порту. Исследователь, который одной силой мысли захватил умы
полудюжины солдат и направил их привести иноземца к нему.
Исследователь, занимающийся на досуге тёмной магией, знающий
о смертельно опасных чарах, наложенных на доспехи Бартука, — и, очевидно, с
лёгкостью могущий победить их.
Именно это больше, чем что-либо другое, послужило причиной,
по которой Норрек добровольно последовал за магом. Впервые после побега из
гробницы в солдате вспыхнула надежда на то, что кто-то вызволит его из
доспеха-паразита.
— Неделю или две назад у меня было видение. — Сухонькие
пальцы колдуна пробежали по корешкам книг, очевидно, разыскивая какую-то
конкретную. — Наследие Бартука восстало вновь! Сперва я, естественно, не мог
поверить, но оно повторилось, и я понял, что видение истинно.
С той поры, продолжал Дрогнан, он вершил заклинание за
заклинанием, дабы открыть значение явленного ему образа, — и в процессе
разоблачил тайну Норрека и путешествия, в которое втянули его доспехи. И хотя
наблюдать за ветераном во время его долгого похода от гробницы он не мог,
старый маг отслеживал направление и вычислял, куда приведёт тропа путника.
Вскоре ему стало ясно, что человек и доспехи вскоре окажутся под самым носом
Вижири, — приятная неожиданность, нечего сказать.
Наконец колдун снял с полки толстенный фолиант и бережно
опустил его на стол. Старик принялся листать книгу, не прекращая говорить:
— Но я совершенно не удивился, молодой человек, когда
открыл, что доспехи пробираются в Лат Голейн. Если какой-то призрачный аспект
Бартука надеется осуществить свои последние желания, то, конечно, путешествие в
наше честное королевство имеет смысл, особенно по двум причинам.
Норрека мало интересовало, что это за причины, куда больше
его волновала возможность осуществления того, на что намекал Вижири.
— Что, заклинание в этой книге?
Престарелый колдун поднял глаза:
— Какое заклинание?
— То, которое извлечёт меня отсюда, конечно! — Норрек звонко
ударил рукой по нагрудной пластине. — Из этих треклятых лат! Ты сказал, что
знаешь способ снять их с меня!
— Кажется, мои слова скорее гласили: «если ты надеешься
жить, будешь делать в точности то, что я попрошу».
— Но доспехи! Будь ты проклят, колдун! Это всё, что меня
заботит! Читай заклинание! Снимай их с меня скорее, пока они смирные!
Глядя на солдата сверху вниз, как смотрит отец на хнычущее
дитя, седовласый маг ответил:
— Снять доспехи я пока не могу, но не волнуйся, уверяю тебя,
что не стоит беспокоиться об их чарах, пока я держу их под контролем.
Потянувшись к одному из глубоких карманов своей мантии,
Дрогнан извлёк нечто, сперва показавшееся бойцу короткой палочкой, которая,
впрочем, оказалась много, много, очень много длиннее. Честно говоря, пока маг
доставал её из кармана, она выросла, будто разбухла, и в длину и в ширину,
вытянувшись футов до четырёх, и превратилась в магический посох, покрытый
тончайшей резьбой и поблёскивающими рунами.
— Смотри.
Дрогнан показал посох гостю.
Норрек, достаточно долго путешествовавший с Фаузтином, чтобы
знать, что значит предстать перед лицом магии, вскочил на ноги.
— Погоди…
— Ярись! — выкрикнул колдун.
И к солдату метнулись языки пламени, множащиеся в полёте.
Одеяло огня окутало Норрека.
В нескольких жалких дюймах от его носа пламя внезапно
потухло.
Сперва Норрек решил, что доспехи снова спасли его, но затем
услышал хихиканье морщинистого старикашки:
— Не беспокойся, молодой человек, тебе же ни волоска не
опалило! Теперь видишь, что я имею в виду? Я полностью контролирую доспехи!
Если бы я пожелал, то оставил бы тебя обугленным скелетом, и даже латы не
уберегли бы тебя! Я погасил заклятие, и лишь это спасло тебя сейчас! А теперь
садись обратно…
Марево жара все ещё обжигало ноздри, и Норрек шлёпнулся в
старое кресло. Опасное представление Дрогнана доказало две вещи. Во-первых, что
утверждение пожилого колдуна о том, что он с его магией подавляет чары
доспехов, — правда.
Во-вторых, что Норрек, несомненно, попал в руки
безжалостного и полусумасшедшего колдуна.
И всё же… на что ещё он способен?
— Рядом с тобой бутылка вина. Налей себе. Успокой нервы.
Само предложение не слишком успокоило Норрека, поскольку
вышеупомянутой бутылки и стола, на котором она стояла, ещё секунду назад не
было рядом с ветераном. Однако он держался уверенно, наполняя кубок и
отхлёбывая глоток из него.
— Так-то лучше. — Переворачивая одной рукой очередную
страницу тяжёлого тома, Дрогнан уставился на гостя. В другой руке старика мирно
покоился посох. — Ты знаешь что-нибудь из истории Лат Голейна?
— Не слишком много.
Колдун оторвался от книги.
