Но, даже произнося эти слова, Норрек знал, что терзающему
его чувству вины конца никогда не будет
— Конечно. — Дроган отвернулся, потянувшись к ещё одному
массивному тому. Несколько секунд он перелистывал страницы, кивая самому себе,
затем закрыл книгу. — Да, это нужно сделать.
— Что сделать?
Отложив фолиант, маг ответил:
— Несмотря на вражду между ними, Бартук и Горазон навсегда
связаны друг с другом, даже в смерти. То, что доспехи привели тебя сюда, в Лат
Голейн, доказывает, что узы эти остаются крепки даже по прошествии всего этого
времени. — Он нахмурился. — И твоя связь с латами почти столь же сильна.
Неожиданный плюс, должен добавить; я сам нахожу это весьма любопытным.
Возможно, после того как всё закончится, я займусь изучением сего феномена.
— Ты так и не сказал, что собираешься сделать, — напомнил
ему ветеран, не желая, чтобы Дрогнан снова отвлёкся.
Он смутно понимал, что сказал колдун насчёт уз между
братьями и что доспехи имеют к этому какое-то отношение, но остальное не имело
для него смысла, да Норрек и не жаждал его отыскать. Его собственная связь с
латами началась со входа в гробницу Бартука и оборвётся, когда Дрогнан поможет
ему стащить эти железки с тела. После этого Вижири пускай делает с доспехами
всё, что ему угодно, — например (вот бы было здорово!), расплавит их и
перекуёт, допустим, на плуг или ещё какой-нибудь безвредный инструмент.
— На этот раз я воспользуюсь заклинанием, которое позволит
нам отыскать действительное местоположение гробницы, которое, как я всегда
считал, может оказаться прямо под городом, — Глаза Дрогнана вспыхнули от
предвкушения этого. — Тебе нужно будет вернуться в сон… но на этот раз ты
проделаешь это, бодрствуя.
— Как же я смогу видеть сон, не засыпая?
Маг закатил глаза.
— Боги, избавьте меня от несведущих! Норрек Вижаран, ты
будешь спать, бодрствуя, благодаря моему заклинанию. Уверяю тебя, ничего больше
тебе знать не требуется.
С большой неохотой усталый солдат кивнул:
— Ну, хорошо. Тогда приступим!
— Приготовления займут пару минут…
Подойдя ближе, престарелый Вижири концом посоха начертил на
полу круг, обведя кресло. Сперва Норрек не увидел в этом ничего необычного, но
когда круг замкнулся, линия внезапно ожила, полыхнув яростным жёлтым
пульсирующим сиянием. И снова солдат выпрыгнул бы из кресла, если бы не
предостерегающий взгляд хозяина-колдуна. Пытаясь успокоиться, Норрек напомнил
себе главнейшую цель всего этого — освобождение. Ради свободы он встретит лицом
к лицу всё, что предложит ему Дрогнан.
Чародей что-то пробормотал, потом протянул левую руку и
дотронулся до лба Норрека. Солдат почувствовал слабый толчок — и все.
Палец Дрогнана принялся чертить в воздухе символы,
вспыхивающие и начинающие мигать, как только колдун заканчивал их. Норрек
глядел на них лишь мельком, хотя, по крайней мере, один знак напомнил ему
оберег, виденный в гробнице Бартука. Это снова встревожило бойца, но время для
отступления уже миновало, и он знал, что встретиться с результатами колдовства
придётся.
— Шазари… Шазари Томей…
Тело Норрека напряглось и застыло, словно доспехи опять
взяли на себя контроль над ним. Однако опытный боец знал, что этого не может
быть, поскольку Дрогнан давно уже доказал своё влияние на заколдованные латы.
Нет, это, должно быть, просто очередная часть заклинания.
— Томей! — вскричал седой маг, вскидывая над головой свой
колдовской посох. Несмотря на преклонные годы, выглядел чародей куда опаснее и
могущественнее, чем любой человек, виденный когда-либо Норреком, даже на поле
боя. Белая потрескивающая аура окружила Вижири, отчего его борода и волосы
затрепетали, словно обретя собственную жизнь. — Шазари Сарафи.
Норрек задохнулся, тело его яростно затряслось. Страшная
сила вдавила человека в кресло. Покои мага вдруг завертелись вокруг него с
жуткой скоростью, вызывая тошнотворное головокружение. Норрек почувствовал, что
плывёт, хотя ни руки, ни ноги его и пошевелиться не могли.
Изумрудная дымка окутала его зелёным куполом тумана. Где-то
далеко, очень далеко, Дрогнан кричал ещё что-то, но звук получался невнятный,
словно время Вижири растянулось и еле ползло и голос колдуна перемещался не
быстрее улитки.
Теперь пелена утончилась, образовав идеальный круг.
Изумрудный туман внутри рассеялся — и тогда на его месте возник образ.
Склеп.
Что-то в картине сразу встревожило Норрека. Детали,
казалось, изменились, стали… неправильными. Скелеты Вижири теперь были облачены
в доспехи, а не в мантии и не были действительно мёртвыми, а, скорее, умело
высеченными из камня. Занавесы паутины уступили место истёртым до прозрачности
гобеленам с вытканными на них магическими созданиями — драконами, птицами Рух и
прочим. Даже герб клана братьев изменился, превратившись в распростёршую крылья
птицу, вцепившуюся когтями в солнце.
Норрек попытался что-то сказать, но голос пропал. И снова
услышал он болезненно бьющие в голову слова Дрогнана откуда-то издалека.
Внезапно изображение склепа отступило. Всё быстрее и быстрее
уносилось оно от Норрека. И хотя он по-прежнему сидел в кресле, боец ощущал,
будто бежит назад по пахнущим плесенью коридорам, ведущим к гробнице Горазона.
Ряд за рядом пролетали перед Норреком статуи, исчезая так же быстро, как и
склеп. И хотя теперь лица превратились в размытые пятна, некоторые он узнавал,
но принадлежали они не тёмному прошлому Бартука. Нет, эти лица были из жизни
самого Норрека — Сэдан Трист, Фаузтин, первый командир солдата, кто-то из
женщин, которых он любил, и даже капитан Каско. Некоторых он не узнал совсем,
включая бледную, но привлекательную молодую девушку с локонами чернее ночи и
глазами, поражающими не только их необычным разрезом, но и просто тем, что
мерцали они серебром.
Но и статуи, наконец, исчезли яз виду. Теперь он видел лишь
землю и камни, кувыркающиеся вокруг него, словно он вылетал из глубокой норы.
Дрогнан что-то выкрикивал, но это было не обязательно, ведь Норрек и так все
понимал.
Наконец земля и камни уступили место более сыпучему
веществу… песку, — запоздало догадался солдат. Сияние, возможно свет дня,
разлилось по краям картины.
Норрек!
Ветеран тряхнул головой, уверенный, что ему лишь почудилось,
что кто-то позвал его по имени.
Норрек! Вижаран!
Похоже на Дрогнана, но голос звучал озабоченно, даже,
возможно, испуганно.
Вижаран! Борись!
