Конечно, если она сумеет помочь Норреку с тем, что беспокоит
его, покажет своей игрушке, какое ценное содействие она способна оказывать, это
облегчит ей собственную задачу. Пока Галеона не понимала его фразы о латах, но
во всём остальном — неважно в чём — она наверняка может поддержать его.
— Конечно, я помогу тебе чем сумею, мой рыцарь! А в ответ я
попрошу лишь, чтобы ты защитил меня от тех, кто желает мне худа. — Она бросила
короткий взгляд на пустыню. — Они могущественны, в их распоряжении тёмные
искусства.
Галеона хотела проверить его способности, определить степень
силы, которой он, несомненно, владеет. А Норрек, к удивлению женщины, лишь
пожал плечами и словно мимоходом ответил:
— Воины, магия, демоны… я их не боюсь. Тому, кто под моей
защитой, вреда не причинят.
— Благодарю тебя, — прошептала она, привстала на цыпочки и
страстно поцеловала мужчину.
Он отстранил её, не то чтобы с отвращением или досадой,
просто в данный момент то, что она предлагала, не интересовало его. Норрек
опять погрузился в собственные размышления.
— Я думал об этом, — сказал наконец солдат ведьме. — Думал,
почему я, в конце концов, оказался именно здесь. Это должно быть где-то близко.
Она пытается прятаться, и со мной у неё это получается… — Он вновь опустил
взгляд на колдунью, и что-то в нём внезапно встревожило Галеону. — Но ты
сможешь её обнаружить! Ты найдёшь её для меня! Ты наверняка добьёшься успеха
там, где потерпел неудачу Дрогнан.
— Я сделаю всё, что смогу, — ответила темнокожая колдунья,
заинтригованная, что могло настолько взволновать мужчину. Возможно, что-то
ценное и для неё? — Но что мы будем искать?
Он нахмурился, недоумевая, как это она ещё не поняла.
— Гробницу Горазона, конечно же! — И при этих словах что-то
изменилось в нём, что-то, что заставило Галеону взглянуть на солдата снова, — и
на этот раз она увидела совсем другое лицо, лицо, ставшее почти незнакомым. —
Гробницу моего брата.
Глава 16
Под Лат Голейном оказался целый мир. Нет, поправила себя
Кара, не мир, но нечто, казавшееся почти таким же большим, если не больше
царственного королевства там, высоко над головой. Внушающая любопытство и
тревогу фигура того, кто должен был быть невероятно старым Горазоном, вела
девушку от одного запутанного коридора к следующему, и к следующему, и так
далее, пока у неё не закружилась голова, и она оставила мысль запомнить дорогу.
Они взбирались вверх и спускались вниз по ступеням, входили в бессчётные двери,
шагали по каким-то комнатам, пока Горазон, наконец, не привёл волшебницу в
единственные освещённые и обставленные приличной мебелью покои. Там он велел ей
спать.
Кара даже не помнила, как легла, но теперь она обнаружила,
что покоится в мягкой постели, глядя на роскошный узорный полог. Она полагала,
что её каюта на борту «Королевского щита» — лучшее помещение, в котором она
когда-либо жила, но эта комната не шла с той каморкой ни в какое сравнение.
Элегантная чистая мебель, словно из какого-то другого места и времени,
выглядела так, словно сделана только вчера. Огромная деревянная кровать
сверкает полировкой, свежие простыни похрустывают, на мраморном полу — ни
пятнышка. На стенах висят богатые гобелены, выбранные определённо по вкусу
Вижири, — фантастические создания и изумительные магические картины, созданные
искусным художником. Если не считать того, что она сейчас пленница в логове,
быть может, опасного сумасшедшего, чародейка чувствовала себя как никогда уютно.
Она боялась находиться здесь. Хотя легенды всегда говорили о
брате Бартука как о меньшем из двух зол, он тем не менее оставался не только
честолюбивым Вижири, повелевавшим демонами, но и человеком, явно потерявшим за
многие века свой разум. Кара удивлялась, как ему вообще удалось прожить так
долго. Немногочисленные записи подобных мощных продлевающих жизнь заклинаний
всегда подразумевали вызов на подмогу неземной энергии. Если Горазон вновь ради
себя обратился к демонам, несмотря на его постоянные уверения в обратном, это
не только объяснило бы его нынешнее состояние, но и дало бы Каре ещё одну
причину поторопиться выбраться отсюда до того, как он вернётся.
Как была в одежде волшебница выскользнула из постели и
немедленно направилась к двери. Бессмысленно проверять, наложил ли Горазон на
неё заклятия, ибо все его пристанище до такой степени пропитано магией, что
девушка удивлялась, как это чудотворцы на сотни миль вокруг не чуют её
присутствия. И вновь та же магия могла объяснить, отчего этого не происходит.
Если хотя бы малая доля её направлена на укрытие жилища Горазона, тогда и
величайший маг в мире может стоять на самом пороге и не замечать, что творится
у него под ногами.
Решив рискнуть, Кара повернула ручку, только чтобы
обнаружить, что дверь не поддаётся. Она попыталась снова — с тем же унылым
результатом.
Её не слишком удивило, что она заперта, но истина тем не
менее жутко расстроила Кару. С самого начала преследования колдунья раз за
разом попадала в ловушки и теперь вот не знает, получится или нет сбежать из
этой тюрьмы. Не желая сдаваться, Кара прикоснулась к дверной ручке и
пробормотала отворяющее заклинание. Это была слабенькая формула, корни которой
уходили в магию стихий Вижири, но последователи Рашмы находили её одним из
немногих полезных творений веры соперников. Попытка наверняка провалится, но
другие способы покинуть комнату, не требующие заклинаний, Каре просто не
приходили в голову.
Ручка повернулась.
Обескураженная неожиданным успехом, девушка чуть не выпала в
открывшуюся дверь. Но нет, она вдохнула поглубже и осторожно выглянула в щель,
озирая коридор. Не заметив никаких признаков опасности, тёмная волшебница
бесшумно выскользнула наружу. Она осмотрелась, пытаясь вспомнить, с какой
стороны пришла сюда, и после короткого внутреннего спора с собой Кара повернула
направо и побежала.
Коридор оканчивался лестницей, ведущей наверх, —
обнадёживающий, знак. Кара взлетела по ступенькам, уверенная, что если следовать
в этом направлении, в конце концов, дорога назад отыщется.
Лестница кончилась через два пролёта, перейдя в широкий
коридор. Убедившись, что Горазона поблизости не видно, колдунья крадучись стала
двигаться по просторному проходу. Хотя комната, в которой она спала, была
весьма роскошной, коридоры здесь выглядели чрезвычайно строгими, и лишь
случайные двери нарушали их монотонность. Стены вокруг заливал странный жёлтый
свет, источник которого оставался неясен. Он исходил словно отовсюду сразу.
Факелов тут не было, и поставить их было бы некуда.
