Её несло невидимое течение, каждая капля крови, покидающая
тело, приближала девушку к следующему шагу во всеобщей схеме равновесия. И всё
же, несмотря на свою твёрдость в вере, Кара сейчас не желала ничего, кроме как
вернуться в плоскость смертных. Слишком много осталось незавершённых дел, да и
Норрек наверняка не выживет без её помощи. Хуже того, демоны вышли в мир, а это
обстоятельство не на руку никому из последователей Рашмы. Она должна вернуться.
Но умирающим такая возможность обычно не даётся.
— Что мы должны сделать? — спросил далёкий голос,
показавшийся Каре знакомым.
— Он сказал, мы должны его вернуть, если почувствуем, что
это необходимо. Сейчас я чувствую.
— Но без него…
— У нас ещё есть время, Сэдан.
— Он так сказал, но я не верю ему!
Короткий хриплый смешок.
— Надеюсь, ты единственный, способный не верить кому-то
столь великому.
— Перестань… если это надо сделать, давай сделаем.
— Как скажешь.
Кара внезапно почувствовала огромную тяжесть, лёгшую ей на
грудь, — тяжесть такую приятную, что она от души обрадовалась ей, принимая в
самую свою сущность. Тяжесть почему-то заставила вспомнить о греющих сердце
мелочах: о маме, кормящей её яблоком, о переливающейся всеми цветами радуги
бабочке, севшей на колено, когда она изучала лес, о запахе только что
приготовленной капитаном Джероннаном похлёбки… даже мелькнуло лицо Норрека
Вижарана, обветренное, но не лишённое привлекательности.
Колдунья внезапно задохнулась приливом воздуха — жизнь
обняла её снова.
Она моргнула, чувствуя кожей песок и ветер. Рокотал гром, и
где-то вдалеке слышался шум, напоминающий звуки битвы.
— Всё получилось… как он… и сказал. Мне бы… испробовать это…
на себе.
Теперь Кара точно узнала голос, хотя он звучал уже не так,
как несколько секунд назад. Хриплый голос, скрипучие слова мёртвого человека.
— Я знаю… знаю… — ответил Сэдан Трист на какое-то беззвучное
замечание. — Только её…
Открыв глаза, колдунья увидела нависающие над собой мрачные
фигуры ухмыляющегося мстителя и era спутника Вижири.
— Что… как вы нашли меня?
— Мы никогда… не теряли… тебя… Мы позволили… тебе уйти… и
следовали… по пятам. — Глаза его сузились. — Но здесь… в Аранохе… мы знали… что
ты рядом… но не видели… где… до сего момента.
Они потеряли девушку из виду, когда Горазон увёл её в своё
подземное жилище. Заклинание, связующее их с ней, давало им общее
представление, но и само местонахождение Святилища, и окутывающая его магия
поставили мстителей в тупик. Кара могла быть прямо у них под ногами, оставаясь
при этом незамеченной.
Силы возвращались к ней, и тёмная волшебница попыталась
подняться или хотя бы привстать. Что-то соскользнуло с её груди. Кара инстинктивно
поймала предмет и поразилась. Её кинжал!
Улыбка Триста стала — ошибки быть не могло — горькой.
— Связь… разорвана. Жизненная сила… которую мы… забрали…
твоя. — Он выглядел расстроенным. — Мы больше… не держим… тебя.
Колдунья взглянула на свою грудь. На рубахе запеклась кровь,
но ужасная рана, нанесённая ей демоном, закрылась, оставив на коже лишь
круглую, словно вытатуированную, отметину.
— Вроде… прошло.
Девушка одёрнула блузу и пристально и подозрительно посмотрела
на нежить, невзирая на то, что он и Фаузтин только что подарили ей жизнь.
— Как вы это сделали? Никогда не слышала о таком трюке!
Худощавый труп пожал плечами, отчего его голова склонилась в
другую сторону.
— Он… мой друг… сказал… что кинжал… часть тебя. Когда мы…
привязали тебя… к нам… часть тебя… ушла. Мы вернули… её… чтобы ты… жила. —
Мертвец скорчил гримаску, хотя ему и не слишком хорошо это удалось. — Больше
ничего… не связывает… тебя с нами.
— Кроме одного, Норрек. — Кара всё-таки поднялась. Трист
стоял за спиной, но, к недоумению девушки, Фаузтин протянул руку. Сперва она
заколебалась, но потом сообразила, что мститель только хотел помочь. — Спасибо.
Фаузтин прикрыл глаза… и одарил её короткой улыбкой,
появившейся на едва двигающихся губах.
— Ты дала жизнь… мертвейшим… из мёртвых… теперь мы… квиты… —
пошутил Сэдан Трист.
— Так что с Норреком?
— Мы думаем… он около… Лат Голейна.
Пусть они и спасли её, но колдунья не могла позволить нежити
убить их бывшего друга.
— Норрек не в ответе за вашу гибель. Он просто не смог её
предотвратить.
Двое взглянули на девушку. Наконец Фаузтин снова моргнул, и
Трист ответил:
— Мы знаем.
— Но тогда почему?…
Кара замолчала. Всё это время она считала, что они охотятся
за своим убийцей, которым, естественно, мог быть только Норрек. Только сейчас,
глядя на эту пару, она поняла, что её рассуждения пошли по неверному пути.
— Вы преследовали Норрека не для того, чтобы отомстить ему,
вы преследовали доспехи Бартука. — И хотя мертвецы не ответили, она знала, что
теперь не ошиблась. — Вы могли бы сказать мне!
Трист промолчал, а потом неожиданно сообщил Каре:
— Город… осаждён.
— Осаждён? Когда это случилось?
— Кем?
— Тем… кто тоже… хочет… вернуть из небытия… кровавый
призрак… Бартука.
Откуда берутся все эти сумасшедшие, удивилась Кара, — и эта
мысль заставила её вспомнить о человеке, от которого она совсем недавно
сбежала. Оглянувшись, она поискала глазами хоть какие-то признаки Тайного
Святилища — безрезультатно. Пески пустыни перекатывались под ветром, дюны
возвышались так, словно стояли тут, никем не тревожимые, веками. И всё же
где-то здесь земля разверзлась и вынесла её и Норрека на поверхность.
Не заботясь о том, что мстители могут решить, что она
спятила, Кара позвала:
— Горазон! Послушай меня! Ты можешь помочь нам, а мы можем
помочь тебе! Помоги спасти Норрека и положи конец наследию Бартука!
Она ждала, ветер трепал её волосы, песчинки жалили лицо.
Кара ждала, что Горазон вот-вот явится сам или, по крайней мере, подаст
какой-то знак, что услышал.
Но ничего не произошло.
