Погруженный в мрачные мысли, Норрек едва не пропустил выпад
противника, направленный ему прямо в лицо. Ветеран немедленно вскинул меч, в
последний момент успев оттолкнуть клинок Злорадного. Если бы ему это не
удалось, оружие генерала вонзилось бы в переносицу, пробило череп и вышло с
другой стороны.
И тут до Норрека дошло, что он, он сам, а не доспехи, только
что парировал смертельный удар.
Времени обдумывать внезапную перемену не было — Злорадный не
мешкал. Предполагаемый будущий Полководец снова и снова наседал на Норрека,
вынуждая его пятиться в направлении наблюдающего Ксазакса.
И всё же, несмотря на шаткость положения, надежда Норрека
возродилась. Если он погибнет, он погибнет как человек, а не как игрушка
доспехов.
Августас Злорадный попытался провести новую серию ударов —
наёмник сталкивался с подобным в одном из первых своих походов. Приём требовал
мастерства и умения и зачастую приносил победу, но взявший бой в свои руки
Норрек знал, как обратить преимущество соперника — в своё преимущество.
— Что? — Злорадный разинул рот, приводя в восторг Норрека
Вижарана, — его внезапная контратака на удар генерала, который должен был
заставить ветерана отступить или и вовсе лишить его головы, едва не обернулась
смертельной для самого командующего.
Не теряя времени, Норрек хотел оттолкнуть генерала, чтобы
тот споткнулся или, лучше, упал, но в последний момент Злорадному удалось вновь
поставить дуэль в патовую ситуацию.
— Что ж, — выдохнул человек в шлеме. — Кажется, доспехи
способны учиться. Я не ожидал, что они знают последнее движение.
Норрек не стал сообщать ему правду. Он должен использовать
любое, пусть даже маленькое, преимущество. И всё же он не смог сдержать угрюмой
улыбки, на миг мелькнувшей на его усталом лице.
— Ты улыбаешься? Думаешь, одного-двух новых фокусов
достаточно? Сейчас поглядим, как вы с броней преуспеете, если мы немного
изменим правила…
Свободная рука Злорадного резко взлетела — и перед глазами
Норрека взорвалась ослепительная вспышка.
Он отшатнулся, ухитрившись пару раз парировать удары
генерала, а потом чудовищная сила вырвала у него меч. Норрек отступил, нога его
подвернулась — и он рухнул, на песок.
Глаза ещё застилала пелена коварного заклинания Злорадного,
но упавший боец увидел нависшую над ним тёмную фигуру торжествующего
противника. В каждой руке командующий Злорадный сжимал по чёрному мечу.
— Бой окончен. Скажу тебе, ты неплохо дрался, кузен. Мне
даже показалось, что в конце ты проявил чуть больше пыла, словно сам
присоединился к дуэли. Ты решил, что если станешь сотрудничать с доспехами, это
тебя спасёт? Мысль хорошая, только вот пришла она к тебе слишком поздно.
— Не теряй времени! — выпалил Ксазакс откуда-то из-за спины
Норрека. — Бей! Бей!
Не обращая внимания на демона, Злорадный взвесил в руках оба
меча, восхищаясь ими:
— Отличны оба. Я могу владеть ими без страха, что они не
подчинятся мне. Кстати, забавно, что твой всё ещё существует. Я думал, он
исчезнет тотчас же, едва выпав у тебя из рук, но, полагаю, поскольку я тут же
подхватил его, всё изменилось. Колдовство Бартука полно сюрпризов, не так ли?
Все ещё пытаясь проморгаться, Норрек вдруг почувствовал
покалывание в левой руке. Он знал это ощущение, он уже испытывал его раньше.
Латы что-то затеяли, но что именно, боец не знал…
Нет, знал. Знание наполнило голову Норрека, неожиданно
позволив ему понять не только роль магических доспехов, но и роль человека в
них. Чтобы всё удалось, они должны действовать вместе и слаженно. Поодиночке
успеха тут не добиться.
Норрек подавил усмешку. Вместо этого он удовлетворился ответом
противнику:
— Да… именно так.
Левая перчатка засветилась.
Выругавшись, командующий отбросил свой клинок и вскинул руку
навстречу жадной тени. Из его рта летели древние слова, слова Вижири. От
пальцев потянулись зелёные лучи, вгрызаясь, в свою очередь, в тень.
И когда внимание Злорадного сосредоточилось на новой
опасности, Норрек прыгнул на него — именно так хотели доспехи. А когда тень
растаяла под напором заклинания командующего, Норрек уже обхватил Злорадного,
вынуждая сойтись в рукопашной. На таком близком расстоянии никто из них не
решился бы воспользоваться колдовством Бартука.
— Бой начался снова, генерал! — пробормотал Норрек, в первый
раз чувствуя, что он, а не кто-то другой владеет ситуацией.
В конце концов, у него и у доспехов общая цель — победа над
нечестивым врагом. Возбуждение наполнило усилившего хватку солдата, словно
Злорадный уже лежал мёртвым у его ног.
То, что новообретенные целеустремлённость и уверенность
могут исходить не от него, а из какого-то другого источника, бывалому бойцу в
голову не пришло. Не сообразил Норрек и то, что, уничтожив противника в
кроваво-красном шлеме, он тем самым обрекает себя на судьбу, давно уже
уготованную ему доспехами Бартука.
Ксазакс ошеломлённо наблюдал за неожиданным поворотом
событий. Смена течения битвы даже его застала врасплох, и теперь смертный,
которого он решил поддерживать, рисковал потерпеть поражение. Ксазакс же
рисковать не мог; дуэль обязана завершиться победой Злорадного, и демон должен
позаботиться об этом.
И гигантский богомол приготовился ударить…
Глава 20
Кара преодолела изгиб дюны — и перед ней открылся очередной
кошмар.
Воины в чёрных доспехах сражались у ворот Лат Голейна,
испуская нечеловеческие ликующие вопли. Обороняющиеся на стенах беспрестанно
стреляли в них, но град стрел не причинял нападающим видимого ущерба, словно
они каким-то образом стали неуязвимы для оружия смертных. Судя по тому, что
колдунья видела, она поняла наверняка, что крепкие ворота скоро поддадутся,
открывая вход в город свирепым захватчикам.
Однако эта ужасная битва блекла в сравнении с дуэлью,
ведущейся неподалёку, справа от девушки. Кара снова нашла Норрека, но с ним
отыскался не только демон, но и яростный боец, облачённый в броню, напоминающую
латы дерущихся под стенами Лат Голейна, — за исключением разве что
тёмно-красного шлема. Колдунья сразу узнала шлем Бартука. Теперь все
свершившееся обретало смысл. Доспехи Полководца желали воссоединиться, но у них
было два хозяина-претендента, и получить приз мог только один. К несчастью для
Норрека, он потеряет все вне зависимости от исхода боя. Заруби он врага — и
станет марионеткой доспехов; потерпи поражение — и умрёт у ног нового Кровавого
Полководца.
