— Полагаю, я поступила бы так же, — произнесла Николь, понимая, что подошла ее очередь что-то сказать.
Пьер де Лайне улыбнулся. В его устремленном на Николь взгляде сквозила легкая насмешка.
— Возможно, хотя для этого необходимо обзавестись теми миллиардами, которые накопил за свою жизнь месье Гарнье. Как бы то ни было, на какое-то время эта коллекция поступает в ваше полное распоряжение.
Николь растерянно смотрела на него. Она совсем ничего не понимала.
— Простите, кажется, я не ясно выразился. Хотя, признаюсь, делаю это с определенным умыслом. Я, собственно, хотел сообщить, что именно вам предстоит заняться изучением и описью этой коллекции. Вы получите все необходимые для этого средства. Отчитываться будете непосредственно передо мной.
Улыбка застыла на губах Николь. На мгновение ей показалось, что она не может двинуть ни рукой, ни ногой. Девушка медленно подняла глаза на Пьера де Лайне, а тот выжидающе смотрел на нее, словно требовал согласия.
— Но… Возможно, я вас неправильно поняла. Конечно, я слышала о наследии Гарнье и о его изумительной коллекции египетских артефактов. Честно говоря, в нашем отделе больше ни о чем не говорят. Но все уверены, что заботу о ней возьмет на себя Рене Мартин. Я даже не знаю, как вам это сказать, месье Лайне… — Николь понизила голос, — но сам он убежден в этом больше остальных.
Пьер де Лайне беззаботно махнул рукой, давая понять, как мало его интересуют досужие домыслы.
— То, что он занимает должность старшего хранителя, не означает, что все должно проходить через его руки. Как руководителю, Мартину приходится уделять внимание множеству разнообразных вопросов. Что касается коллекции Гарнье, то на какое-то время она потребует полной концентрации внимания сотрудника, ответственного за нее. Нет и еще раз нет! Я принял решение, мадемуазель Паскаль, и менять его не собираюсь. Разумеется, при условии, что вы согласны.
Несколько секунд Николь молчала, обдумывая свой ответ.
— Месье Лайне, вы отлично знаете, насколько заманчиво ваше предложение. По сути, это розовая мечта каждого археолога… а ведь я работаю в музее всего каких-то три месяца. Конечно же, одна мысль об этой коллекции приводит меня в восторг, и от такой работы я не смогу отказаться ни под каким предлогом. Мне остается лишь от всего сердца поблагодарить вас за доверие.
Директор повторил свой недавний жест.
— Мадемуазель Паскаль, принятие решений входит в мои обязанности, и я убежден в том, что данное решение является правильным. Я отлично понимаю вашу радость. Хочу только добавить, что перед вами поставлена нелегкая задача. У меня нет сомнений, — с этими словами он улыбнулся еще шире, — что когда вы с ней успешно справитесь и ваши изыскания по коллекции Гарнье увидят свет, вы станете одним из самых авторитетных египтологов Франции.
Николь улыбнулась в ответ.
— Думаю, что наследие Гарнье поступит в наше распоряжение дней через десять-пятнадцать. Вам необходимо отправиться в особняк семейства Гарнье и убедиться в том, что упаковка и транспортировка коллекции осуществляются правильно. Точную дату я вам сообщу позже. А до тех пор займитесь содержимым этой папки, это позволит вам ознакомиться с тем, что вас ожидает. Здесь все, что мы на данный момент знаем о сокровище, которое вот-вот к нам поступит.
Николь поняла, что встреча подошла к концу, и встала, взяв со стола папку. Лайне тоже поднялся, обошел стол и, приблизившись к Николь, протянул ей руку.
— Еще раз большое спасибо, — произнесла девушка, пожимая протянутую ей руку. — Я надеюсь, что, как вы уже сказали, вы приняли правильное решение.
— Можете в этом не сомневаться, милая. Возможно, то, что я сейчас скажу, покажется вам чересчур самонадеянным, но я не привык ошибаться.
Прикрыв за Николь дверь кабинета, Пьер де Лайне вернулся в свое удобное кресло. Он вновь остро ощутил невероятную силу, исходившую от покинувшей его кабинет девушки. Моментами ему казалось, что у него не хватит сил с ней совладать. Ему стоило немалых усилий скрывать свое беспокойство. Вне всякого сомнения, ее аура представляла собой серьезную угрозу. Необходимо было принять срочные меры, чтобы попытаться ее ослабить.
— Ничего, это вопрос времени! — вслух произнес он, чтобы немного взбодриться, хотя отлично осознавал всю сложность этой задачи.
На несколько мгновений он расслабился, и с его лица сползла маска, обнажая его истинную внешность. Он задержал взгляд на двери, в которую недавно вышла Николь. Теперь его ярко-желтые глаза обрамляли покрасневшие белки, а непроницаемые черные зрачки обрели странную миндалевидную форму, не встречающуюся у обычных людей.
4
Египет, 1292 год до Рождества Христова
Царствование Сети подходило к концу. У фараона начиналась агония. Хотя это надлежало держать в секрете, чтобы не будоражить народ и не настораживать возможных недругов Египта, информация успела просочиться наружу и породить множество слухов и домыслов.
Уже много месяцев великий правитель не появлялся на людях. Он даже не смог принять участие в торжествах по случаю двадцатой годовщины его царствования. Тогда к народу вышли его супруга Туйа и сын Рамзес, которого Сети давно назвал своим преемником.
Это было великое празднество, на котором происходило упрочение ка
[1]
фараона. Жрецы обратились к богам с просьбой о том, чтобы сила и мудрость и далее сопутствовали божественному властелину Двух земель.
Особенно трогательным было обращение жрецов, посвященное культу Сета, грозного бога, чье имя принял великий фараон, восходя на египетский престол. Сету принесли пожертвования и молили о том, чтобы его мантия и в будущем простиралась над правителем, который все свое царствование пользовался его благосклонностью и покровительством.
Однако боги, видимо, решили, что настало время Сети переправляться через великую реку для странствия в загробный мир. Но когда пробьет его час, грозный, внушающий ужас Сет будет рядом, чтобы провести его по землям, через которые протекает Река ночи — постоянное местожительство божества с головой шакала.
Мефрет огорченно покачал головой. Если кто-то и мог с уверенностью сказать, что конец фараона близок, не считая, разумеется, его родных и близких, так это он и те, кто вместе с ним уже много лет возводили предназначенную для Сети гробницу. Мефрет был искусным каменщиком, под его началом трудилась группа каменотесов, и уже совсем скоро в возведенное ими величественное сооружение должны были доставить тело великого царя. В этой гробнице, как и всем его предшественникам, ему предстояло провести вечность.
В последние дни в Долине царей кипела работа. А если, точнее, вокруг гробницы Сети. Высокопоставленные сановники, включая великого визиря, приезжали поинтересоваться, насколько готова гробница, и побуждали мастеров как можно скорее завершить работу. Они даже распорядились приостановить сооружение второй камеры, над входом в которую трудился Мефрет со своими каменщиками.
