Джарис Хан повел его прочь от библиотеки. Пока они шли,
монарх рассказывал историю своего королевства, объясняя Вижири, как тот или
иной его предок постепенно подводил город к высшей славе. Понимая, что добрый
хозяин просто развлекает его разговорами, Квов Цзин слушал его" вполуха,
невольно замечая, как застыли по стойке «смирно» безупречные стражи, как
благоговеют перед правителем слуги, когда лорд Хан просто кивает им головой.
Власть этого высокого по- | жилого человека была абсолютной, и все же его народ
а любил и почитал его. Перед этим все страхи Кентрила Дюмона обращались в
ничто.
Цзин быстро сообразил, что его ведут в ту часть дворца, в
которой он еще никогда не был. Джарис Хан открыл скромную дверь, которую
чародей раньше не замечал. Узкая лесенка тянулась вниз, дальше проход был
тускло освещен каким-то невидимым источником. Цзин и его новый хозяин
спускались все глубже и глубже, в подземелье дворца. Вижири ожидал, что в этом
священном дворце есть что-то подобное, и все же был ошеломлен тем, как далеко,
вернее, низко они оказались.
Никаких свечей, никаких факелов, ни одной масляной лампы не
видел он, и все же мутный загадочный свет ограждал их от полной тьмы.
Любопытно, однако, что промозглое, какое-то зловещее окружение совершенно не
тревожило Цзина, а лишь усиливало возбуждение. Наверняка лорд Хан ведет его к
месту огромной важности.
А потом он почувствовал игру сил, сил грубых, хаотических. И
еще до того, как они достигли толстой железной двери, Цзин уже знал, что его
ждет.
Свирепая голова горгульи держала в загнутом клюве массивное
кольцо, служащее дверной ручкой. Квов Цзин восхитился мастерством создателя
этой головы — она выглядела совсем живой, и колдун почти ожидал, что горгулья
вот-вот клюнет потянувшегося к кольцу монарха в мантии.
— Тезарка, - прошептал Хан, прикоснувшись к ручке.
Еле слышно заскрипев, дверь медленно открылась, впуская в
святая святых чародея.
— Мои личные покои — место Силы.
Огромная шестиугольная комната казалась бесконечной;
Скромный кабинет Вижири во много раз уступал этому залу. Вдоль стен
громоздились ряды полок с порошками, травами, различными редкостями, на трех
широченных деревянных столах лежали открытые книги тайных знаний. Кувшины с
содержимым, определить которое затруднялся даже многоопытный Цзин, .располагались
на других столах справа от него. Пол, стены и потолок покоев были испещрены
защитными рунами, оберегающими от возможных последствий неправильно
произнесенных заклинаний. А в центре потолка светился большой кристалл,
источник Силы, пропитавшей все вокруг, которую и ощутил Цзин.
Но сильнее всего привлекала внимание каменная платформа,
стоящая посреди комнаты.
Она громоздилась на высоком постаменте, усеянном,
замысловатыми рунами, многие из которых Цзин не распознал. Да и саму платформу
покрывали письмена и вдобавок к ним символ солнца.
Не раздумывая, старик шагнул к платформе, чтобы исследовать
ее. Когда его костлявые пальчики пробежали по верхнему краю плиты, он ощутил
заключенные в ней силы, которые призывались когда-то в прошлом и ожидали, что
их извлекут из камня снова.
— Платформа очень древняя, — заметил он наконец.
— Вырублена еще до того, как идея святого Уреха зародилась в
сознании моих предков. Воздвигнув та раньше, чем основалось любое из Восточных,
а тем| более Западных Королевств. Создана предшественниками последователей
Рашмы, предтечами моего народа, так же как и твоего достойного братства Вижири,
добрый Цзин. Иногда я спрашиваю себя, были ли те, кто выдолбил это святилище,
людьми, или, быть может, самими слугами Небес, посланными подготовить нам путь.
— Сколько энергии.
Да, такой Силой не владел никто из рода Квов Цзина, даже в
те века, когда маги заключали темные соглашения. подчиняя себе демонов.
— Здесь мы с тобой, мой добрый друг, снимем последнее
проклятие Грегуса Маци. Здесь я планировал полностью возродить Урех для мира
смертных.
Цзин сразу поверил, что такое возможно. Подобными первичными
силами сложно манипулировать, но если лорду Хану это удастся, то все, что видел
колдун прежде, покажется грубой топорной работой новичков-магов. Это место —
место истинного мастерства…
— Я не мог ничего сделать,- объяснил хозяин,- совсем ничего,
пока был в ловушке. И все же я размышлял и прикидывал, что произойдет, если
кто-то умелый сможет освободить меня. Из-за предательства Грегуса Маци я
потерял всех чародеев, кроме моей дорогой Этанны. — Выражение его лица
изменилось. — Но, конечно, как она ни талантлива, она не чета тебе, магистр
Цзин.
Колдун с готовностью кивнул. Этанна действительно была
весьма искусна. И если бы она не втюрилась в Кентрила Дюмона, Цзин вполне мог
бы в будущем предложить ей вступить с ним в брак. Но управление подобными
силами требует огромной осторожности и большого опыта, которого у девушки как
раз не было. По правде сказать, Цзин был уверен, что без него любая попытка
лорда Хана освободиться закончилась бы неизбежным и жалким провалом.
— В этих покоях, — прошептал Джарис Хан, оказавшийся
каким-то образом за спиной низенького заклинателя, — мы объединим мастерство,
которым владеем. В мире не останется ничего такого, чего бы мы не смогли
достичь, друг мой. Мы не только возвысим Урех над всеми иными великими
королевствами. Нам откроются тайны мира. И не только этого мира, если мы захотим
рискнуть и изменить судьбу.
Квов Цзин уже видел все это — и славу, и силу. Руки его
гладили руны, впитывая энергию при каждом прикосновении. Старик представлял,
как играет ими, как командует, как обладает…
А потом он заметил необычный рисунок в самом центре
платформы, странный, отчего-то тревожащий душу знак, похожий на пятно, которое
кому-то не удалось стереть.
— Что это? — спросил он.
Джарис Хан едва взглянул на отметину.
— Кровь, конечно.
Глава 16
— Зэйл…
Он попытался пошевелиться, но не смог.
— Зэйл…
Он попытался вздохнуть, но не смог.
— Зэйл…
Если бы не тренировки, он бы уже был мертв, в легких его
совсем не осталось воздуха.
— Зэйл, проклятый молодой дурень! Ты не можешь умереть у
меня на глазах, черт тебя побери!
Некромант попытался заговорить, но не смог произнести ни
звука. Он попытался поднять веки, но они сопротивлялись, и только огромным
усилием ему наконец удалось разлепить ресницы.
