— Я — Шарисса Зери, дочь Дру. Я…
— А-а-а! Малютка Шарисса! — с удовольствием проревел Темный
Конь. Его манера поведения изменилась так резко, что Шарисса опешила и
некоторое время стояла с открытым ртом.
Темный Конь приблизился к ней.
— Мой друг Дру рассказывал о тебе во время наших странствий!
Как приятно повстречаться с тобой! Как замечательно, что я нашел тебя, кажется,
целую вечность я искал это место!
— Осторожно, Шарисса! — прошептал Лохиван. Он держал руку на
рукояти меча, хотя Шарисса и не понимала, что же он с ним собирается делать. Из
того немногого, что волшебница знала, и того немногого, что она увидела, было
ясно — для того чтобы остановить это создание, потребуется нечто большее, чем
лезвие меча.
— Ну да, осторожно, — фыркнул в ответ Темный Конь. Слух у
него был отменным. — Я не причинил бы вреда придатку моего друга Дру!
— Придатку? — У Шариссы не было уверенности, что она
правильно расслышала.
— Побегу? Ты была его частью и теперь существуешь отдельно
от него, так? Как это у вас называется?
— Отпрыск. Ребенок. Только я не была его частью, а… — Она
задумалась, не представляя себе, как долго придется объяснять процесс рождения
существу, которое даже отдаленно не могло себе представить, что это такое.
Несколько присутствующих с интересом повернулись к ней — не
из удивления, что она оказалась не в состоянии объяснить что-то Темному Коню,
а, наоборот, потому, что она умела общаться с пришельцем. Они почувствовали
облегчение. Великая волшебница еще раз пыталась разрешить их проблемы. Это
происшествие могло пойти ей лишь на пользу — что было весьма кстати, так как
уже предполагалось, что Шарисса займет в триумвирате место своего отца — если с
ним что-то случится.
Темный Конь огляделся.
— Вы многое изменили здесь — но не это место, где я стою! Я
боялся, что попаду не туда, но затем вспомнил про это вот место и сумел открыть
самый быстрый путь к нему! Я обшарил столько миров, столько вселенных!
Он даже не упомянул о защитных заклятиях, которыми враады
буквально укутали свой город за это время; заклятия, которые заставили бы
помедлить ее, Шариссу, однако, с его точки зрения, они, похоже, не заслуживали
даже упоминания.
Пришелец вздохнул — очень по-человечески. Он, должно быть,
научился этому у своего сотоварища по странствиям. Шарисса ощутила его тоску и
усталость.
— Пятнадцать лет, мне думается, долгое время, — сказала она,
пробуя его утешить. — Они могут означать и целую вечность.
— Тот странно взглянул на нее.
— Благодаря твоему отцу я имею некоторое представление о
том, что значит слово «годы», крошка Шари! Знай, что, когда я говорю, что
потратил вечность на поиски этого места, я не шучу и не преувеличиваю! За ваши
пятнадцать лет я пересек тысячу тысяч стран в таком же количестве миров! Время,
как я обнаружил, движется в разных местах с разной скоростью; но оно вовсе
застыло в том проклятом месте, которое мой друг Дру так подходяще называл
Пустотой! — Темный Конь вывернул шею так, чтобы видеть небо. — В небе царит еще
больший беспорядок, чем тот, что может возникнуть в Пустоте, — даже если к ней
добавить и это место! Как мог я переносить такое существование до прихода Дру?
Вопрос был не из тех, на какие ожидают ответа. Шарисса подождала,
пока огромное существо успокоится; потом заговорила:
— Мой отец будет счастлив видеть тебя снова. Я могу отвести
тебя к нему, если хочешь.
— Малютка, я и пытался найти его! Когда мы расстались,
единственное, что я знал, — это то, что мой друг Дру находится в опасности и
что меня снова засунули в место, которое я надеялся больше никогда не увидеть!
Я думал, что он мог бы находиться в замке древних, в комнате миров; но не смог
найти вход в ту маленькую вселенную! Я боялся, что существа, которые охраняли
ее, когда я в последний раз был здесь, запечатали вход. Но от них не осталось и
следа… хотя я вряд ли забуду запах этих проклятых тварей!
Лохиван приблизился к Шариссе.
— Не следует ли тебе что-нибудь объяснить всем этим людям?
Они как малые дети, которым приспичило решить сложную магическую задачу,
поставившую в тупик мастеров! Заверь их, что все в порядке.
Она согласилась, что в этом есть смысл. Подняв руки,
волшебница обратилась к окружающим:
— Не надо волноваться! Нет никакой опасности, никакой
угрозы! Это друг моего отца, и я ручаюсь за него!
Эта речь и самой Шариссе показалась малоубедительной,
поскольку в ней она не отвечала ни на один из многочисленных вопросов, которые
наверняка вертелись в умах собравшихся враадов. Она добавила:
— После того как мой отец выкроит время, чтобы побеседовать
с нашим гостем, он подробно расскажет вам о нем. Это я вам обещаю.
С се точки зрения, и эти слова были не слишком убедительны;
но остальных они, похоже, удовлетворили. Наверное, враады были довольны, что им
посчастливилось узнать хотя бы это. Других двух членов триумвирата
удовлетворить было бы не так легко. Шарисса взглянула на Лохивана; Баракас
узнает о происшедшем достаточно скоро. Какая бы дружба ни существовала между
ней и этим Тезерени, он был верен своему отцу.
— Вам лучше разойтись. Я не думаю, чтобы мне грозила
какая-то опасность — если вспомнить то, что отец рассказывал мне о Темном Коне.
— И я говорю, что никакой опасности нет, — проревел конь.
Лохиван поклонился им обоим. Он явно испытывал неловкость.
Шариссе он сказал:
— Лучше будет, если именно я расскажу об этом моему отцу.
Мне очень жаль, Шарисса, но ему следует об этом знать. — Он умолк; его слова
наверняка представлялись ему такими же малозначащими, как Шариссе ее слова. —
Подготовься к его реакции. Темный Конь нарушит равновесие, если останется
здесь. И ты, и я это знаем.
