В крепости, которая и принадлежала ему и не принадлежала,
волшебник и его жена-эльфийка рука об руку шли в свои палаты, даже не взглянув
вслед Шариссе и се устрашающему спутнику, потому что Дру хорошо была известна
головокружительная скорость обитателя Пустоты. И потому они не видели, как
снова появились безликие, нелюди — именно в тот момент, когда Темный Конь и его
наездница вернулись в настоящий мир. Они стояли под стенами — все те, кто
предпочли снова обрести плоть и кровь, — и провожали пару безглазыми взглядами.
Если бы Шарисса могла сейчас их видеть, то отметила бы, что беспокойство,
которое она наблюдала у того из них, которого встретила в городе, сменилось
другим чувством.
Глава 5
Прошло три дня. Один день — он еще мог бы понять, но не три.
Шарисса Зери не нарушала своих обещаний. Она сказала, что придет, и он
приготовился ее встретить — три дня назад. Теперь наконец он ощущал ее
приближение, но с ней был кто-то другой, непонятный и неведомый. Шарисса
привела с собой кого-то, но кого — он не мог определить. Он знал лишь, что эти
двое окажутся поблизости от его хижины примерно через минуту.
Едва ли хватит времени, чтобы подготовиться. Привлекательный
вид, который он постарался придать себе три дня назад, сохранить не удалось.
«Что здесь происходит?» — задавал себе вопрос Геррод
Тезерени, натягивая на голову капюшон плаща, чтобы скрыть лицо. При таком недостатке
времени он может допустить серьезную ошибку, и заклинание не будет иметь
достаточной силы. Не годится, чтобы она увидела, что с ним произошло… хотя в
конечном счете всех враадов может постигнуть та же судьба. Какая злая ирония в
том, что он оказался одним из первых!
Глядя в окно, выходившее на юго-запад — на город, которого
он избегал, — чародей попытался сосредоточиться. Ему надо было закончить
прежде, чем она окажется слишком близко, обнаружит его колдовство и удивится.
Дочь Дру Зери теперь умела гораздо больше, чем тогда, когда они встретились
впервые. Тогда телом она была женщиной, а разумом — ребенком. Теперь к Шариссе
относились с уважением враады на тысячи лет старше ее. Она действительно была
волшебницей.
На горизонте появилась крошечная фигурка верхом на коне.
Геррод нахмурился, и его внимание рассеялось. Одинокий наездник. Шарисса.
Однако то животное, на котором она ехала, не походило ни на одного коня,
которого он когда-либо встречал. Даже отсюда он видел, что оно выше самой
высокой лошади и, как подозревал чародей, сильнее, чем любой дрейк.
Теперь он догадался, что дело было в этом черном коне.
Именно он и был источником той огромной мощи, которую ощутил Геррод.
Скакун быстро преодолевал расстояние, отделявшее его от
хижины, которую Геррод теперь называл своим домом. Выругавшись про себя,
чародей все же сосредоточился на том, чтобы вернуть себе приятную внешность.
Это делалось в спешке, кое-как, но другого выхода не было.
Легкий ветерок пощекотал ему лицо. Геррод облегченно
вздохнул. Ветерок был ненастоящим, он просто указал ему, что заклинание
подействовало. На лице ею снова была маска.
— Геррод? — Шарисса все еще находилась далеко, но она знала,
что и на таком расстоянии Тезерени легко ее слышит.
Времени разыскать зеркало и оценить результат колдовства не
было. Приходилось лишь надеяться, что он не сделал из себя какого-нибудь урода.
Это было бы жестоко.
День шел к концу, и это означало, что солнце находилось
более или менее позади вновь прибывших. Геррод знал, что ему придется
постараться сделать так, чтобы солнце било в глаза Шариссе и ее… — он не знал,
как его называть. Он не мог позволить, чтобы на его лицо падал слишком яркий
свет.
— Геррод? — Стройная фигура, нагнувшись вперед, прошептала
что-то высокому жеребцу, и тот рассмеялся громко и весело. Шарисса покачала
головой и прошептала что-то еще.
Пора было выходить, так как пока он находился в хижине.
Темный плащ скрывал его неяркие, серые с синим одежды.
Геррод шагнул на солнце, пригнув голову, чтобы лучше скрыть ее в тени. Шарисса
услышала звук его тяжелых шагов.
— Геррод! — Ее улыбка — настоящая улыбка, а не просто ее
подобие — вызвала у него ощущение боли, на которую он постарался не обращать
внимания.
— Ты запоздала, госпожа моя Шарисса. — Он хотел произнести
это так, как будто ее опоздание едва ли имело значение, но вместо этого слова
прозвучали так, как будто он ощущал себя преданным ею. Геррод был рад, что она
не могла видеть его лица, которое, конечно же, густо покраснело.
— Прошу прощения за это. — Она с легкостью слезла с коня. —
Я привела к тебе гостя, с которым, я думаю, тебе интересно будет познакомиться.
Он изучал фигуру стоящей перед ним лошади, отметив про себя,
что она несколько иная, чем у обычных животных. В какой-то момент он чуть не
оступился, потому что чем дольше вглядывался в коня, тем сильнее чувствовал,
что тот как бы втягивает его в себя. Пытаясь стряхнуть это ощущение, чародей
заглянул существу в глаза — и понял, что совершил ошибку. Лишенные зрачков
ледяные синие глаза поймали его как в силки и едва не потащили дальше… к
неведомой судьбе, о которой он ничего не хотел знать.
Он заморгал и еще больше закутался в плащ. Тот давал
ощущение защищенности. Плащ не единожды защитил его от отцовского гнева — когда
он еще жил среди членов клана. Защитит он его и теперь.
— Что это такое? — спросил он.
— Это? Я! Конечно же, Темный Конь! — Жеребец бил копытом о
каменистую землю, проводя в ней борозды. — Говори со мной, а не обо мне!
— Ш-ш-ш! — обратилась Шарисса к грозной фигуре. — Он не
хотел тебя оскорбить, Темный Конь! Тебе бы уже следовало понять! Его нельзя
осудить за то, что он не догадывается, кто ты на самом деле, ведь так?
— Полагаю, нет. — Успокоившись, конь прекратил рыть землю.
Он неохотно сделал несколько шагов по направлению к чародею, у которого хватило
смелости не отступить назад — хотя ему этого отчаянно хотелось. «Что же
представляет собой это чудовище?»
— Успокойся, — сказала волшебница своему спутнику.
— Я просто хотел разглядеть его получше! — Темный Конь так
тщательно изучал полускрытое капюшоном лицо Геррода, что тот понял — конь
проник сквозь наведенные им чары. — Почему ты прячешь лицо в тени?
— Темный Конь!
— Просто мне так хочется, — ответил Геррод чуть резче, чем
собирался. Ему не нравилось происходящее: он совершенно не управлял ситуацией.
Из-за слишком большого опоздания и появления Шариссы с этим невероятным
спутником чародей не мог соображать достаточно быстро.
