— Что? — В волнении чародей задел рукой стопку листов со
своими заметками, и они рассыпались по каменному полу. Он не обратил на них
внимания. — Что Вы хотите сказать? Исчезли? Нелепость! — Однако, вопреки
сказанному, Геррод по собственному опыту знал, как быстро клан мог в случае
желания переменить свое местоположение. Это был один из многих приемов,
которыми пользовался его отец в постоянных играх в войну, — сделать ход, когда
внимание врага отвлечено.
Переместить более чем тысячу людей посреди ночи?
Предводитель клана едва ли покинул бы своих последователей, если бы не
планировал создание новой Империи.
— Куда они направились? Похоже, на восток.
— Я не могу сказать с уверенностью. Присутствие Темного
Коня, я полагаю, вполне могли бы как-то скрыть от меня.
Дру Зери устал, очень устал. Геррод мог посочувствовать ему,
поскольку сам был в таком же напряженном состоянии. Если бы хоть кто-то знал о
его изысканиях — и о надеждах, и страхах, которые пробуждают в нем кое-какие из
них, — у него мог бы возникнуть соблазн покончить с чародеем… или превозносить
его как героя для собственного народа. Геррод не желал ни той, ни другой
судьбы. Ему даже было не по себе от собственных великих открытий. Они в равной
степени обещали и смерть, и жизнь.
— Они должны были оставить какой-то след!
— Чего-то тут не хватало. Чего-то, о чем великий маг еще не
сказал ему.
Ответ он получил почти сразу же.
— Имеется след, неотчетливый и, возможно, ложный, но мне
недостает умения, чтобы пройти по нему до конца. Я ведь говорил тебе о том
времени, которое я провел в Пустоте, и как я в конце концов вырвался оттуда?
— Вы, конечно же, не предполагаете, что…
— Темный Конь мог открывать… пути… в другие царства. Однажды
он сделал это для меня. — Черты Дру на мгновение смягчились под действием
воспоминаний; затем, вспомнив про положение, в котором оказалась его дочь,
волшебник продолжил:
— Я, возможно, сошел с ума, но это объясняет, почему мне не
удается найти никакого следа. Я, насколько удалось, искал их на востоке; но с
самого начала знал, что они направились не туда. Нет, я думаю, что, возможно —
именно потому, что они захватили Шариссу, — Баракасу удалось вынудить Темного
Коня создать путь, по которому могли бы пройти Тезерени, — путь, который, я
полагаю, должен вести не куда-либо на этом континенте, а к владению, о котором
предводитель клана так и не смог позабыть — невзирая на последние пятнадцать
лет.
— Драконье царство? — Геррод произнес это холодным тоном,
похожим на тот, каким он мог бы приветствовать своего отца, главу клана. В это
было почти невозможно поверить, но Баракас как раз и был способен замыслить
такое безумие и осуществить его. Найти пути из этого мира, ведущие в Драконье
царство. Его отец, после долгих лет жестоких утрат, наконец получил возможность
построить для себя великую Империю. Волшебство существа по имени Темный Конь с
легкостью сделало то, что, по мнению чародея, было бы деянием, которое враады —
даже во времена своего могущества — могли бы осуществить лишь с трудом. Шарисса
похищена.
— Ты будешь помогать мне? — с надеждой спросил Дру.
— А чего вы хотите от меня?
— Способ найти их следы. Я знаю, что у тебя должно быть
какое-то предположение. У нас с Силести добровольцев больше чем достаточно. На
этот раз дрейка и его детей ждет расплата! — Руки Дру излучали волшебную силу.
Геррод восхищался этой силой, хотя одновременно она и
вызывала у него отвращение. Каждый раз, когда Шарисса навещала его, он не мог
не думать, что та же самая сила, которой управляли основатели, создавала из
людей, подобных враадам, существа вроде искателей.
— Вы кажетесь гораздо более способным сделать это, чем я, —
сказал он.
— Если у кого-нибудь такая способность есть — то у тебя.
Сияние, исходившее от рук великого мага, погасло так
внезапно, что Геррод замигал. Дру охватил лицо руками.
— Я не могу! У меня не хватает знаний!
— Ваши безликие союзники…
— Разгуливают кругом, как будто в этом мире все в порядке!
Если бы я меньше доверял им, я мог бы счесть, что они — отчасти — ответственны
за то, что никто не узнал о происшедшем до тех пор, пока не оказалось слишком
поздно! Тысяча людей — и кто знает, сколько дрейков и других животных… и они
внезапно исчезли, за одну ночь!
Чародей припомнил, как магические прислужники основателей
вели себя по отношению к существу, вернувшемуся из Пустоты, в конце концов
изгнав его, как предполагалось, навсегда. Он не сомневался, что с самого начала
нелюди видели в Темном Коне некую случайность, могущую нарушить их тщательно
продуманный план. Ему нетрудно было представить себе их удовольствие при
внезапном исчезновении призрачного скакуна. А Шариссу прихватили просто заодно.
Геррод знал, что это убеждение было основано на его
собственной неприязни к этим безликим существам, но его это ни капли не
беспокоило. Они, с его точки зрения, были врагами. Это был один из немногих
случаев, когда он сходился во мнении со своим бывшим кланом.
Он смотрел какое-то время на единственного, помимо Шариссы,
враада, которым он действительно восхищался. Дру провел руками по своим
седеющим волосам; серебряная прядь при этом осталась непотревоженной. Геррод
понял, что Дру, вероятно, не спал начиная с того момента, как обнаружилось, что
исчезновение Шариссы совпало с тайным переселением Тезерени. Великого мага
тревожила также и судьба чудища, которого он называл другом. Геррода, однако,
мало интересовала судьба черного скакуна. Для него имела значение лишь Шарисса.
Чародей принял решение. Оно ему не нравилось, но приходилось
признать, что другое он выбрать не мог.
— Я, возможно, смогу кое-что сделать. Мне нужно пять дней.
— Пять дней. — Голос великого мага был безжизненным. Дру
Зери, несомненно, думал о том, что могло произойти за пять дней. Его дочь могла
быть уже мертва.
А также, подумал про себя Геррод, ее могла ожидать судьба и
хуже смерти. Стать Тезерени — путем брака с одним из его братьев, вероятно с
Риганом.
Не было секретом, что глава клана зарился на ее способности.
Он, вероятно, был убежден, что она передаст их своим детям; эту возможность
нужно рассмотреть, признал в душе чародей. Дру видел в Шариссе лишь заложницу,
захваченную с целью склонить к сотрудничеству Темного Коня; это было тоже
вероятно. Если бы у него было время, чтобы прийти в себя, он вспомнил бы и еще
об одной возможной причине. Геррод, однако, надеялся, что к тому времени
обстоятельства изменятся.
