— Назад, я сказал! — Голос принадлежал воину, которого ранил
Фонон. Сам воин был распростерт на земле, его доспехи были наполовину залиты
кровью. Дрейк, не зная, что делать, шипел на все окружающее и оставался на
месте. Его крохотный мозг не позволял ему понять, что это маленькое существо
вводит его в заблуждение. Это подражательное заклинание неоднократно помогало
Фонону в прошлом. Он поднял меч, готовясь нанести последний удар — на случай,
если дрейк перестанет повиноваться голосу и нападет на эльфа.
Тяжело дыша, раненый зверь начал поворачиваться. Фонон стал
отступать в лес, надеясь, что у него есть еще немного времени, прежде чем
другие нападут на него.
Он вскрикнул, ощутив где-то справа боль. Мельком взглянув,
он увидел стрелу, торчащую из бедра.
— Ну? — спросил хриплый разочарованный голос. — Почему ты не
прикончишь его?
— Дрейка или эльфа? — послышался другой. В этом голосе
звучало что-то дружелюбное — как будто его хозяин мог с равным успехом и
угостить Фонона чем-нибудь, и убить его. — Зачем нам нужен эльф?
— Он понадобится отцу. Ты же знаешь, он сказал, что ему
нужен пленник.
По всему телу Фонона шли волны боли. Он слышал раздраженное
фырканье дрейков и смотрел на захвативших его в плен. Это была, конечно же, та
троица, на которую он собирался напасть перед тем, как раненый дрейк выдал его.
Массивная фигура в темно-красном плаще смотрела на более стройного воина справа
от него, державшего в руках лук. Третий находился позади. Он, очевидно, занимал
самое низкое из троих положение — на это указывала его поза подчиненного. На
всех троих по-прежнему были шлемы. Фонон все еще не знал, как они выглядят.
— У нас есть еще один, — проревел похожий на медведя. — Он
вскоре умрет, Риган. Этого я лишь ранил, так что он не убежит. Он подойдет
отцу.
Тот, кого назвали Риганом, повернулся к третьему из них и
указал на лежащую рядом с раненым дрейком неподвижную фигуру в латах.
— Позаботься о нем.
Фонону стало казаться, что на него не обращают внимания.
Разве они забыли, что у него все еще есть меч? Он держал его перед собой,
ожидая, пока спешившийся подойдет ближе.
Всадник хладнокровно покачал головой.
— Положи его. Ничего хорошего тебе это не даст.
— Подойди и увидишь!
— Я думаю… проклятье! — Фигура в латах сняла драконоподобный
шлем. Фонон увидел бледное лицо, которое в плохо освещенной комнате могло бы
показаться красивым. Он посмотрел на уши. В отличие от ушей эльфа, они были
округлыми.
Глаза его встревожили Фонона больше всего. Они были как
кристаллы. Он никогда не слышал о подобном. Красивые, но холодные. Круглые — в
отличие от миндалевидных у эльфов.
«Могли бы они…»
— Он опять надоедает тебе, Лохиван? — спросил похожий на
медведя. Впервые Фонон заметил, что его шлем был сделан так, чтобы оставить на
свободе тяжелую бороду.
Лохиван почесал шею.
— Что-то здесь раздражает кожу! И со времени переселения
стало хуже!
Третий наездник осмотрел воина, растянувшегося в траве, и
сказал:
— Он мертв. Лезвие разрезало шейную артерию.
— Хороший удар, — похвалил Риган. — Позволь мне взглянуть на
твое оружие.
— Ты не думаешь… — Сила, едва не оторвавшая ему пальцы,
выхватила у него длинный, узкий меч. Тот, вращаясь, пролетел по воздуху и
оказался в левой руке у тяжеловесного воина. Риган обернулся и кивнул своему
спутнику, как будто гордясь тем, что только что проделал.
— Я уже говорил вам. Сила возвратилась к нам. Я не знаю, как
и почему, но это так. — Лохиван перестал чесаться. На шее у него был
ярко-красный след. Он слегка улыбнулся раненому эльфу, который готов был упасть
на землю от усталости, боли и отчаяния. — Риган очень любит оружие, — объяснил
он дружелюбно. — Сильнее, чем большинство Тезерени.
— Значит, вы… Тезерени? — Это имя не было знакомо Фонону,
однако он почувствовал облегчение. Их манеры, их высокомерие напомнили ему о
чем-то другом, о каком-то внушающем страх демоне из сказок, что рассказывала
ему мать.
— Мы были рождены Тезерени — из клана дракона, — объявил
Лохиван. Он снова надел шлем, разглядывая который, Фонон не мог не обратить
внимания на глаза дракона. Они были такими же, как и у человека, который носил
шлем. Лохиван указал на Ригана.
— Мы с братом. А эти остальные, они приняты в члены клана,
потому и сражаются менее умело. Всех нас вместе, однако, называют враадами. —
Он наклонил голову — возможно, и впрямь с любопытством. — Вы, эльфы, наверное,
могли слышать о нас.
Фонон прижался спиной к дереву, которое как-то еще
поддерживало его. Он безнадежно смотрел на двух всадников.
— Думаю, мы можем считать, что ответ утвердительный, — в
заключение сказал Лохиван. Он посмотрел на воина, стоящего наготове рядом с
трупом его товарища. — Свяжите его и доставьте в крепость.
Глава 8
— Ты видишь, демон? Я держу свои обещания. Ты сделал то, что
я просил, а я пробудил ее. Мне едва ли следовало это делать, ты же знаешь.
Душа Шариссы плыла в море пустоты. Единственное, за что она
могла зацепиться, были голоса, а они пока что казались очень, очень далекими.
Теперь, однако, она обнаружила, что легко движется навстречу им.
— Я вижу, что тебе нравится легко отдавать то, что принадлежит
не тебе, а тому, кому, как ты утверждаешь, ты это отдаешь! Это я вижу!
Голоса были знакомыми, и, хотя один из них ей не нравился,
они обещали свет — там, где была лишь темнота.
— Не дергайся, демон. Узы, что удерживают тебя, ни в коей
мере не ослабли. Я предпочел бы твою добровольную помощь этой необходимости
причинять боль.
Ближе. Шарисса знала, что она почти пробилась к свету.
Один из голосов завопил в страшной агонии. Ее полет
замедлился, пока она искала способ дать утешение тому, кому было больно. Однако
Шарисса не могла сделать ничего. Она знала, что ей придется подождать, пока она
окончательно не вернется к свету.
Вопль утих. Затем, когда она испугалась, что проваливается
снова, заговорил первый голос. Тон его был любезным и, несмотря на
сочувствующие слова, насмешливым.
— Ты вынуждаешь меня делать вещи, которые я предпочел бы не
делать, демон. Ты сам причиняешь себе боль.
