«Безумное… бесчеловечное, абсолютное сумасшествие! Это
существо лепечет, как дурачок, но этот дурачок в состоянии запросто меня
уничтожить — стоит ему лишь захотеть», — думал Тезерени. Страх, несмотря на все
его усилия, слишком глубоко укоренился в нем. Как развлекать это безумное
создание достаточно долго, чтобы суметь найти выход из этой Пустоты? Для этого
должно что-то найтись, если вспомнить рассказы Дру Зери о Темном Коне!
— Ты был очень умен, — наконец сказал он отверстию. — Ты
меня обманул во всем. Ты был почти так же умен, как Тем… другое «я», о котором
ты упомянул. Тот был очень, очень умен.
Пятно пошевелилось и снова увеличилось в размере. Геррод
спросил себя: а не зашел ли он слишком далеко. Ему удалось сформировать
понятие, но у него не было уверенности, будет ли от этого какая-то польза. Для
успеха своего замысла он во многом будет основываться на высокомерии и детском
невежестве обитателя Пустоты.
— Я создал другое «я»! Разве это не самое умное? Как могло
другое «я» — этот Темный Конь — быть умнее?
В ушах чародея звенело. Он заткнул их руками и закричал в
ответ:
— Есть много способов быть умным! Некоторые гораздо
удивительнее, чем другие! Позволь мне рассказать тебе историю!
Как бы учитывая его боль, голос вечноживущего сделался почти
переносимым. Уважение Геррода к Темному Коню возросло. А с другой стороны, это
ужасное создание…
— Что такое «история»? Геррод заколебался.
— Ты снова играешь со мной? Если это так, зачем мне
трудиться и рассказывать тебе, что такое «история»!
— Я не играю с тобой! Что такое история? Это забавно? Я хочу
позабавиться! Я понимаю, что значит забавляться!
— Это может быть очень забавным. — Ему хотелось бы пообсуждать
понятие «забава», но Геррод, будучи враадом, знал, что его собственный народ —
когда он правил Нимтом, — «забавляясь», частенько вел себя точно так же
садистски и безумно. — История — это… Допустим, я рассказал тебе о хитроумной
уловке другого «я» и о том, как узнал о ней. Получилось бы что-то вроде
истории. — Это была бы также необходимая ему завязка. В рассказе Дру Зери было
что-то, что могло помочь ему… а он едва не упустил эту деталь!
— Твой другой голос прячется! Почему?
Геррод окаменел. Существо почти что захватило его мысли, его
«другой голос».
— Ему нужно спрятаться — прежде чем я смогу рассказать тебе
историю. Дело… в том, что таков уж я есть!
Пятно сократилось снова, явно удовлетворенное объяснением.
Геррод чувствовал себя так, как будто он раскачивается на краю пропасти; его
противник был непредсказуем. Любое движение и любое неправильное слово могли
означать для чародея конец.
— Ты хочешь услышать мою историю?
— Это могло бы оказаться забавным! Мне приятно, когда меня
забавляют, ты же знаешь! Как вообще начинается история?
Геррод облегченно вздохнул.
— Иногда они начинаются со слов вроде: «Однажды…» или
«Давным-давно…». Эта начинается так: «Был человек по имени Дру Зери…»
Он стал рассказывать историю, убирая, как мог при этих
обстоятельствах, любые упоминания о том, как этот Зери оказался здесь и как
волшебник и его найденный здесь спутник покинули это место. Рассказывая, Геррод
размышлял над тем, как убежать ему самому. Колдовство враадов не помогло Дру Зери.
Возможно — он не решился даже подумать над этим — могла подействовать магия
мира основателей? Геррод владел ею — и был в этом уверен, но поддаться ей…
Его беспокойный компаньон молчал на протяжении всего
рассказа. Геррод махнул рукой на другие свои заботы и снова сосредоточился на
этом существе, поскольку рассказ почти пришел к концу. Тому было забавно — в
этом сомнений не было. Последует ли оно предложению Геррода? Подозревало ли
оно, что у Геррода на уме, или просто играло с ним?
— …и когда возникло другое «я» — это было новое существо,
замечательное, огромное животное, называвшее себя Темный Конь!
Что подумал бы о нем его отец, о нем, плавающем в каком-то
забытом месте и рассказывающем истории, чтобы остаться в живых?
— У меня есть имя! Ты хочешь знать какое? — Пятно говорило
почти как взволнованный ребенок, и Геррод едва не рассмеялся, несмотря на то
что находился в опасности.
— И какое?
— Я — Йерил! — Отверстие раздулось до гигантских размеров.
Геррод размахивал руками и ногами, но чувствовал, как его затягивает в зияющую
пасть, которой был его нежеланный спутник.
— Йерил! Остановись! Пожалуйста!
Йерил сократился до крошечного пятна чуть больше ладони
чародея. Оно — более подходящим теперь казалось «он» — хихикал снова.
— Я испугал тебя! Хорошо! Вкус страха бодрит меня лучше
всего!
«Существо, с которым повстречался Дру Зери, повело себя
совершенно иначе, — снова подумал Геррод. — Как это неудачно для меня». Если
обитатель Пустоты доволен, то для Геррода это и к лучшему. Тем временем чародею
надо было продолжать давить на Йерила.
— Тебе понравился рассказ?
— Очень! А могу я сочинить другой рассказ?
— Если хочешь. У меня найдется кое-что лучше, чтобы развлечь
тебя… и доказать, что ты умнее, чем Темный Конь.
Хотя и было невозможным, чтобы отверстие продемонстрировало
какие-либо чувства, у Геррода возникла уверенность, что Йерилу сделалось
любопытно.
— И каким же способом? — наконец спросило пятно.
— Измени себя — как это сделал он. Нерешительность… А затем:
— Прежде я никогда такого не делал.
— Как и Темный Конь.
— Здесь нет этого «коня», чтобы я мог принять похожую форму.
Тезерени позволил себе слегка улыбнуться, надеясь, что смысл
этой гримасы останется непонятым для Йерила.
— Это лишь чтобы доказать, что ты такой же умный, как он.
Если ты хочешь доказать, что ты гораздо умнее, тебе понадобится новая форма,
какой у Темного Коня не было.
Йерил едва ли не хныкал.
— У меня нет никакой другой формы, чтобы взять ее как
образец! Здесь только ты и я!
Геррод притворился, что обдумывает, как справиться с этой
трудностью.
— Хорошо, тогда тебе придется принять форму чего-нибудь
вроде меня! Темный Конь никогда такого не делал! Это доказало бы, что ты умнее
его!
