Каким-то образом хранитель сузил глаза, хотя это были лишь
кусочки камня, окружавшие шары раскаленной земли.
«Мы не ощущали присутствия самого отступника, поскольку он
хорошо укрылся, но когда и без того требуется так много магической силы, он не
мог в достаточной степени скрыть обладание таким количеством магии Нимта».
— Значит, Геррод, в сущности, оказал вам услугу, — вмешалась
Шарисса, опасаясь, что чародея могло все еще ждать какое-то наказание.
Голова дракона скрылась.
«Не по нашей доброй воле… но из-за тяжести преступлений
изгоя, чародей прощен… пока что».
Волшебница взглянула на Геррода, и ее облегчение, которое
она испытала в первые минуты, снова уступило место беспокойству. Из его позы и
полускрытых черт лица Шарисса поняла, что сын Баракаса не побежден.
Когда-нибудь он еще сделает попытку восстановить связь между мирами.
«Мое время истекает, а нужно сделать очень многое. Я
перенесу вас всех туда, где вы должны находиться».
Шарисса не вполне поняла, что же хранитель имел в виду, но
решила ему довериться. Он, в конце концов, был дружен с ее отцом. Вместо этого
вопроса она задала другой:
— А что произошло с изгоем?
«Пока что ему удалось скрыться от нас… но в конце концов ему
втолкуют, насколько его поведение безумно».
Зная, насколько мало значит время для этих, в сущности,
бессмертных существ, Шарисса подумала, какой же ущерб отступник успеет до этого
нанести. Она решила не спрашивать об этом.
— А мой клан? Что с ними будет? — Чародей подошел ближе,
готовый бросить вызов существу, которое отняло у него такое могущество. — Как
насчет того безумия, которое твой противник замышлял в отношении их?
Долгая пауза пробудила любопытство всех троих. Дракон
Глубин, казалось, обдумывал ответ тщательно, возможно, он даже не был уверен,
стоит ли ему отвечать вообще. Шарисса подошла к Герроду и в знак одобрения положила
ему руку на плечо. Он стряхнул руку волшебницы, даже не взглянув в ее сторону.
Задетая за живое более, чем она согласилась бы признать, Шарисса вернулась к
Фонону. Тот попробовал сочувственно улыбнуться, но ему это не удалось.
«Эта земля будет делать то, что захочет, а я подчинюсь ее
желанию».
— Это не ответ! — вскричал рассерженный Тезерени.
«Этот ответ — единственный. В этом суть моего существования.
Если земля найдет некую пользу в действиях отступника — что, однако, его не
извиняет, — то опыт пойдет этим новым путем. Если же нет, то земля — а не я —
определит, каким образом можно будет повернуть вспять».
— Но отступник вмешался в опыт! Если то, что он сказал, было
правдой — он даже дерзнул подчинить себе разум земли!
«Все это верно, но уже несущественно».
Закончив речь, прямо у них на глазах мнимый дракон начал
разрушаться. Крыло отвалилось, а нижняя челюсть упала на пол пещеры и
раскололась на части. Несмотря на грохот, голос у них в головах все еще звучал
отчетливо.
«Земля решит… но у вас есть выбор. Я говорю это тебе,
Шарисса Зери, из уважения, которое я питаю к твоему родителю. Каким бы
изменениям ни подвергся ваш народ, тем, кто противодействует им, придется
уступить — с еще большей покорностью. У вас есть выбор в том, как
приспособиться к этому миру. Эльф — доказательство этого. Существа, подобные
ему, более или менее сохранили свой прежний облик».
Вес трое попятились назад, когда тело рухнуло, а магма
вытекла через то же отверстие, из которого она и изверглась.
«А теперь я перенесу вас туда, где вам следует находиться».
— Что ты хочешь сказать этим «следует находиться»? — в
последний момент крикнул Фонон, который большую часть времени молчал. Понимая
его внезапную тревогу, Шарисса хотела было присоединить свой голос к его, но не
успела — пещера и хранитель исчезли, и они находились уже в другом месте.
— Ну, — произнес знакомый голос, в котором чувствовалась
безмерная усталость от длительной бессонницы и ужасного напряжения в дневное
время. Надменность теперь выглядела скорее как знак бессилия. — Добро
пожаловать обратно… также и тебя, сын мой.
Другим местом оказалась главная пещера, из которой Шариссу и
Фонона выхватил безумный хранитель. Голос принадлежал патриарху, который сидел
на троне с высокой спинкой, стоявшем теперь на возвышении, и смотрел на три
совершенно ошеломленных подарка, которые кто-то поставил перед ним.
Глава 18
— Я должен признать, что не надеялся увидеть вас вновь —
любого из вас — после вашего бегства. Когда же оно произошло? Пять дней тому
назад?
— Пять дней? — Фонон наклонил голову к Шариссе. — Мы
находились там, внизу, не больше часа!
— Мы ведь так и думали, но первый хранитель намекнул, что мы
могли проговорить дольше, чем нам представлялось. Кто может сказать, на что они
способны? Это означает, что мог бы быть нанесен большой ущерб, если…
— Я бы оценил, — прервал их Баракас. Он выпрямился. Его латы
были в пыли и — Шарисса прищурилась — в крови. — Да, я оценил бы, если бы вы
припомнили, перед кем находитесь. Я, в конце концов, повелитель этой страны.
— Это звучит очень знакомо, — пробормотал Геррод. Его отец,
вероятно, поняв, что тот сказал, обратил на него свое внимание. Чародей
укутался в плащ.
— Ты. Несмотря на то что ты разочаровал меня, я рад тебя
видеть. Я подозреваю, однако, что ты появился здесь не затем, чтобы попытаться
снова стать членом клана.
Геррод покачал головой. Кое у кого из присутствующих
Тезерени это вызвало волнение. Шарисса, оглядывая пещеру, подумала, что их
меньше, чем, как ей помнилось, было в прошлый раз. Многие из них к тому же были
ранены.
Что же случилось здесь со времени ее странного исчезновения?
— Риган. — Повинуясь Баракасу, наследник отделился от толпы
и поспешно стал подниматься к трону. Глава клана подал ему руку. Риган взялся
за нее и помог отцу подняться. — Тем не менее я все же рад видеть тебя — хотя
бы потому, что мне могут понадобиться твои способности.
— Что здесь произошло, отец? Остался ли каждый… каждый из
вас… таким же, как был прежде?
— Интересный способ выражаться. Я мог бы попытаться
выяснить, где ты был, раз спрашиваешь о таких вещах. — С помощью Ригана он
сошел по ступенькам и остановился у подножия трона. — В настоящее время,
однако, я думаю, что самое лучшее, если я расскажу тебе, что произошло. Мы
последние дни были заняты.
