От неожиданности она заморгала, увидев, как он взял висевший
на седле ящик и положил его на колени. Легкость, с которой ей удалось его
убедить, одновременно и тревожила, и радовала ее. За последние несколько дней
необузданный нрав Баракаса во многом смягчился. Предугадать, на что он способен
в его нынешнем состоянии, было невозможно. Однако она поклялась, что до поры до
времени будет помогать ему, и это обещание нарушать не собиралась.
Себе самой Шарисса опять призналась, что ей и в самом деле
хочется узнать, что произошло, — при условии, что после этого она останется в
живых.
Темный Конь, выскочивший из ящика, на этот раз оказался
существом чрезвычайно покорным. Он не кричал, не бил по земле копытами, не рыл
в ней борозд, чтобы продемонстрировать свою ярость. Он… вел себя нерешительно.
— Что… что на этот раз, повелитель драконов?
— Темный Конь!
Шариссу ошеломила покорность в его голосе. В Темном Коне
осталось почти так же мало решимости, как и в главе Тезерени. Ее сочувствие к
Баракасу исчезло почти полностью, когда она задумалась о том, каким же
наказаниям он подверг вечноживущего.
— Шарисса. — Темный Конь низко опустил голову, предпочитая
не смотреть ей в глаза. Его ледяные синие глаза показались ей более тусклыми,
чем раньше.
— Все ли с ним в порядке? — тихо спросил ее Фонон. — Мне
кажется, что нам самим придется защищать его.
— Даже если он и не сможет помочь, ему будет лучше на
свободе, чем в этой ужасной штуке!
Баракас заговорил.
— Демон, твоя подруга пожелала, чтобы мы обратились к тебе
за помощью. Крепость моего клана может теперь оказаться смертельной ловушкой
для всех, кто входит в нее. Нам могла бы понадобиться твоя могучая сила.
— Моя сила теперь не так уж и велика, — пробормотал
призрачный скакун. — Мне сейчас даже трудно сохранять форму тела. Да и зачем
спрашивать меня? Моя жизнь в ваших руках. Просто командуйте мной, как вы это
делали прежде.
Баракас взглянул на ящик, который держал в руках. Потом на
Шариссу. А Темному Коню он ответил:
— Я заключил договор с госпожой Шариссой. Договор о свободе
в обмен на то, что она сделает кое-что для меня. Этот договор включает и тебя.
Он изо всей силы бросил ящик на землю. Ужасная тюрьма
Темного Коня раскололась с такой легкостью, что Шарисса и остальные застыли в
изумлении.
— Ура, — ядовитым тоном пробормотал Геррод откуда-то сзади.
Жизнь — или какое-то подобие ее — возвращалась к обитателю
Пустоты. Темный Конь смеялся; облегчение боролось в нем с неуверенностью,
возникшей от пребывания в столь ужасной тюрьме. Он все еще был очень слаб, но
теперь, по крайней мере, в нем пробудилась жизнь. Шарисса улыбнулась. Темный
Конь взглянул на Баракаса:
— Ты многое должен мне, повелитель Тезерени, — за то, что ты
делал со мной; но я буду соблюдать договор моей подруги с тобой. Однако, когда
условия договора будут выполнены, мы покинем вас; а если наши пути снова
пересекутся, тогда берегись.
Воины потянулись к оружию, но Баракас жестом остановил их.
— Меньшего я и не ожидал.
Призрачный скакун, очертания тела которого все еще
колебались, повернулся, чтобы увидеть цель, ради которой они прибыли сюда.
— Тогда займемся этим делом. Я с нетерпением жду, когда все
это кончится.
Волшебница поморщилась и направила своего дрейка вперед.
Она также стремилась закончить это дело, но предпочла бы,
чтобы он выбрал иные слова.
Геррод подъехал к Шариссе с Фононом и втиснулся между ними.
Эльф хмуро взглянул в его сторону, но промолчал, уважая дружбу чародея с
Шариссой.
— У меня есть кое-что для вас двоих… всего лишь маленькие
талисманы на счастье. — Он протянул руку и подал каждому из них маленький
кристалл. — Сохраните их у себя.
Прежде чем они успели спросить, что он имел в виду, чародей
снова отъехал назад. Никто не обратил на это особого внимания, настолько
остальных заботила судьба родных, остававшихся в крепости.
Когда они приблизились к поселению Тезерени, Темный Конь
находился на несколько шагов впереди них, поскольку в случае какой-нибудь
неожиданности его труднее других было бы застать врасплох. Глаза Шариссы
сузились, когда она взглянула на ворота. Они были сильно искорежены и едва
держались на петлях.
Верховые дрейки заволновались и начали нюхать воздух.
— Они чувствуют запах крови, — сказал Фонон, не сводя глаз с
изуродованных ворот.
— Откуда ты знаешь? — спросила волшебница. Она не видела
никаких следов крови, но это не означало, что их не было.
— Я тоже ощущаю его. Это резкий, отдающий медью запах.
— Молчание! — прошипел Баракас.
Крепко удерживая поводья своих дрейков, группа приблизилась
ко входу в крепость. В разбитых воротах имелась более чем достаточная дыра,
чтобы сквозь нее мог пройти крупный дрейк. Темный Конь приостановился и
взглянул на людей.
— Я вхожу?
— Что ты ощущаешь? — тихим голосом спросила Шарисса.
— И все и ничего! — Он испепелял Баракаса взглядом. — Я
больше не могу доверять своим чувствам.
— Тогда входи, — пробормотал повелитель Тезерени, — войди,
осмотрись кругом и возвращайся к нам.
— Цель моей жизни — служить вам, — поддразнил его скакун,
чья фигура оставалась зыбкой. Он повернул к огромной арке и проскакал внутрь.
Все время, пока он отсутствовал, Шарисса едва могла дышать.
Она вспомнила, каково было бороться с Лохиваном и Айвором, которые проявили
удивительные способности к колдовству. Похоже, что, превращаясь в этих чудищ,
Тезерени пользовались также силами самой земли. Почему бы и нет, если отступник
хотел, чтобы они сделались ее новыми хозяевами? Разумеется, пока все еще живы
такие противники, как искатели и квели, новым властителям понадобятся новые
навыки, и они смогут их приобрести. Вернулся Темный Конь. Он был озадачен.
— Я ничего не смог ни увидеть, ни ощутить никаким способом.
В этом месте бушует неуправляемый вихрь силы. Если здесь и есть кто-нибудь, я
не могу судить об этом.
— Никаких тел? — спросил Геррод, вызвав у членов своего
бывшего клана одновременно потрясение и гнев.
— Есть кровь, но тел нет — даже кусков тел. — Темный Конь
невесело улыбнулся предводителю Тезерени.
