Он стоял в нерешительности.
Жанна не отступалась:
— Noublesso Veritable и Noublesso de los Seres — это разные имена одной и той же организации, верно?
— Нет! — Слово прозвучало строже, чем он намеревался. — Нет.
— Тогда что же?
Одрик вздохнул.
— Целью Noublesso de los Seres было хранить пергаменты Грааля. Они исполняли свою роль тысячелетиями. До времени, когда пергаменты оказались разделены. — Он помедлил, осторожно подбирая слова. — Общество Noublesso Veritable, с другой стороны, было создано всего сто пятьдесят лет назад, когда стало возможным вновь понять забытый язык этих пергаментов. Имя «Veritable» — «истинные» или «настоящие» стражи — намеренная попытка придать вес своему обществу.
— Так Noublesso de los Seres больше не существуют?
Одрик покачал головой.
— Когда трилогия была разделена, их существование утратило смысл.
Жанна нахмурилась:
— Разве они не пытались вернуть утерянное?
— Поначалу пытались, — признал Одрик, — но потерпели поражение. Со временем такие попытки прекратились. Было бы глупостью рисковать последним сохранившимся пергаментом в надежде вернуть остальные два. А когда язык записей был окончательно забыт, тайна оказалась надежно скрыта. Только один человек… — Бальярд осекся.
Он чувствовал на себе взгляд Жанны.
— Единственный человек, который еще мог прочитать пергаменты, предпочел ни с кем не делиться своим знанием.
— И что было потом?
— Четыреста лет ничего не было. В 1798 году император Наполеон отплыл в Египет. Кроме армии он взял с собой ученых и исследователей. Те открыли руины древней цивилизации, правившей этими землями тысячелетия назад. Сотни произведений искусства, священных таблиц, камней с надписями были доставлены во Францию. После этого разгадка древних языков — демотического, клинописного, иероглифического письма — стала только делом времени. Как тебе известно, Жан-Батист Шампольон первым догадался, что знаки иероглифов следует читать не как символы или знаки слов, а как фонетическую азбуку. В 1822 году он «расколол шифр» — если использовать вульгарное выражение. Для древних египтян письменность была даром богов — само слово «иероглиф» означает «божественная речь».
— Но если пергаменты Грааля написаны на языке древнего Египта… — Жанна сбилась и начала заново. — Если я правильно поняла, что ты пытаешься сказать… Одрик! — Она покачала головой. — Что существовало общество Noublesso — верю. Что верили, будто в трилогии скрыты древние тайны — опять же, согласна. Но остальное? Невероятно.
Одрик грустно усмехнулся.
— Можно ли защитить тайну лучше, чем скрыв ее под другой? Цивилизация извечно существует, присваивая и усваивая чужие символы и секреты.
— О чем ты говоришь?
— Люди докапывались до истины. И верили, что обрели ее. Прекращали поиски, не подозревая, какие поразительные открытия лежат под верхним слоем тайн. На протяжении всей истории люди крадут у старых культур религиозные символы, ритуалы, понятия, чтобы выстроить свою, новую культуру. — К примеру, день, который христиане празднуют как Рождество Иисуса из Назарета — двадцать пятое декабря — был празднеством Солнца Непобедимого, днем зимнего солнцестояния. Крест, как и идею Грааля, они похитили у египтян. Император Константин заимствовал и видоизменил египетский крест жизни — «анкх». «In hoc signo vinces» — «Сим победиши» — слова, которые, как говорят, он произнес, увидев крест, явившийся в небе. В новейшие времена Третий рейх присвоил знак свастики — древний индийский символ колеса жизни.
— Лабиринт… — поняла Жанна.
— L'antica simbol del Miègjorn. Древний символ Миди.
Жанна сидела задумавшись, сложив руки на коленях.
— Что же теперь? — спросила она.
— Я всегда понимал, что рано или поздно пещеру откроют, — откликнулся он. — Не я один знал о ее существовании, Жанна.
— Но ведь раскопки в горах Сабарте вели и наци во время войны, — напомнила она. — Нацистские охотники за Граалем руководствовались слухами, что в тех горах скрыты сокровища катаров. Они несколько лет рылись по всем местам, с которыми связывали легенды. Как получилось, что они не наткнулись на пещеру еще шестьдесят лет назад?
— Мы постарались, чтобы им это не удалось.
— Ты был там? — От удивления голос ее прозвучал резко.
Одрик улыбнулся.
— В рядах Noublesso Veritable, — сказал он, уклоняясь от вопроса, — нет согласия. Организацию возглавляет женщина: Мари-Сесиль Л'Орадор. Она верит в Грааль и стремится заполучить его в свои руки. Она верит в миссию.
Он помолчал, и его лицо помрачнело.
— Есть и другие. Они руководствуются другими мотивами.
— Ты должен поговорить с инспектором Нубелем! — горячо сказала Жанна.
— А если он все-таки работает на них? Слишком велик риск.
Резкий гудок разорвал тишину станции. Оба обернулись к поезду, который, скрипя тормозами, подползал к платформе.
— Не хочется мне оставлять тебя одного, Одрик.
— Я знаю, — кивнул он, помогая ей подняться в вагон. — Но все кончается, как должно было кончиться.
— Кончается?
Она опустила окно, протянула ему руку.
— Пожалуйста, будь осторожен. Побереги себя хоть немного.
Вдоль всей платформы хлопнули, закрываясь, тяжелые двери. Поезд тронулся, сперва медленно, понемногу набирая скорость, пока не скрылся в складке горного ущелья.
ГЛАВА 53
Шелаг почувствовала, что рядом с ней кто-то есть. Она с трудом подняла голову.
Тошнило, во рту было сухо, а в голове пульсировал глухой гул, напоминавший гудение кондиционера. Двигаться она не могла. Через несколько минут пришло понимание, что она сидит на стуле, руки связаны за спиной, а лодыжки туго притянуты к деревянным ножкам.
Она услышала легкий шорох, скрипнули половицы, словно кто-то переступил с ноги на ногу.
— Кто здесь?
Ладони стали скользкими от страха. Ручеек пота пополз по спине. Шелаг заставила себя открыть глаза, но все равно ничего не увидела. Она испуганно затрясла головой, заморгала, пытаясь вернуть зрение, и только тогда поняла, что на голову натянут мешок. Мешковина пахла землей и плесенью.
Все тот же дом? Она вспомнила иглу, без предупреждения воткнувшуюся в тело. Укол сделал тот же мужчина, что приносил еду. Но должен же кто-нибудь явиться и сласти ее? Почему они не приходят?
— Кто здесь?
Ответа не было, но Шелаг чувствовала, что кто-то стоит совсем рядом. Воздух казался сальным от запаха мужского лосьона и табака.
