— Карл Великий, Крестовые походы против альбигойцев, испанские бандиты, беспощадный и неукротимый ход истории. Теперь это лишь забытая горная деревушка, почти не заметная в тени Ренн-ле-Бен. — Он помолчал. — Говорят, здешний кюре много делает для прихожан. Любопытный человек.
Анатоль нагнулся, чтобы лучше слышать.
— Чем же?
— Он эрудит, откровенно честолюбив и сильная личность. В наших местах все гадают, что заставило его остаться так близко к дому и похоронить себя в этом бедном приходе.
— Возможно, он верит, что здесь принесет больше пользы?
— В деревне его любят, нечего и говорить. Он делает много добра.
— Практических дел или речь только о духовной помощи?
— И то, и другое. К примеру, церковь Святой Марии Магдалины к его приезду лежала в развалинах. Дождь лил сквозь крышу, а внутри поселились мыши, птицы да дикие коты. Но летом 1886 года мэрия выделила ему две тысячи пятьсот франков для начала реставрационных работ, в частности на замену старого алтаря.
Анатоль вздернул бровь.
— Значительная сумма.
Доктор кивнул.
— До меня слухи доходят стороной. Кюре — весьма просвещенный человек. Говорят, обнаружилось немало ценных археологических находок, что, разумеется, весьма заинтересовало вашего дядю.
— Например?
— Исторический алтарь, насколько я знаю. Еще пара визиготских колонн и древнее надгробие, которое, по слухам, принадлежало то ли местной ветви Меровингов, то ли тоже визиготам. Ласкомб ведь увлекался этим периодом, поэтому он много помогал на ранних стадиях перестройки, что, конечно, вызвало разговоры в Ренн-ле-Бен.
— Вы, как видно, тоже немного историк, — решилась вмешаться в разговор Леони.
Габиньо польщенно вспыхнул.
— Всего лишь любитель, мадемуазель Верньер, не более того.
Анатоль достал портсигар. Доктор угостился сигаретой и прикурил из его сложенных чашечкой рук.
— А как зовут столь примечательного священника? — выдохнул Анатоль вместе с облачком дыма.
— Соньер. Беранже Соньер.
Они выехали на прямой отрезок дороги, и лошади побежали резвее. За шумом колес невозможно стало продолжать разговор. Леони не против была помолчать. Зато мысли у нее неслись вскачь. Ей казалось, что среди болтовни Габиньо проскользнуло что-то очень существенное.
Но что?
Вскоре кучер придержал лошадей и в звоне упряжи и незажженных фонарей, бившихся о борт повозки, свернул с большой дороги в долину реки Сальз.
Леони высовывалась из-за борта, рискуя вывалиться наружу. Она восхищалась красотой пейзажа, необъятными просторами неба, скал и лесов. Две каменные башни, склонившиеся по сторонам долины, подобно часовым, оказались творением природы, а не человеческих рук. Лес здесь подступал к самой дороге. Леони мерещилось, что они въезжают в таинственные земли, подобно первопроходцам в неведомых царствах Африки из увлекательных романов мсье Райдера Хаггарда.
Дорога причудливо извивалась, следуя излучинам реки. Прекрасный край, аркадия! Все плодоносит, и зеленеет, и процветает — оливковая зелень, зелень морской волны, заросли кустарника цвета абсента. Ветерок, поднимая листву, открывал серебристую изнанку листьев, вспыхивавшую на фоне темных тонов дубов и елей. Над линией леса тянулся зубчатый силуэт гребней и пиков, вековые менгиры, дольмены и скульптуры, изваянные природой. Древняя история края разворачивалась перед ними, как страницы книги.
Леони слышала журчание Сальза у дороги. Река все время оставалась рядом, то показываясь отблеском солнца на воде, то прячась под берегом. Вода, будто играя в прятки, напевала, подсказывая, где ее искать, плескала о камни, шуршала купающимися в реке ветвями ив, словно вела их к цели.
Глава 23
Ренн-ле-Бен
Лошади простучали копытами по низкому мостику и перешли на рысь.
Впереди, на повороте дороги, Леони впервые увидела Ренн-ле-Бен. Отсюда ей видно было белое трехэтажное здание с вывеской отеля «Рейн». Рядом теснились довольно унылые простые постройки, по всей видимости помещения термального курорта.
Почтовые перешли на шаг, сворачивая на главную улицу. Справа ее ограждала огромная серая стена самой горы. По левую руку выстроились жилые дома, пансионы и отели. К стенам были приделаны светильники газовых ламп на металлических каркасах.
Первое впечатление обмануло ее ожидания. Городок выглядел модным, современным и процветающим. Просторные выскобленные каменные ступени и пороги спускались к проезжей части, хоть и не замощенной, но чистой и ровной. Вдоль улицы, словно посланцы горного леса, в широких деревянных кадках росли лавровые деревья. Она увидела полного господина в застегнутом на все пуговицы пиджаке, двух дам с зонтиками от солнца и трех нянек, толкавших перед собой по коляске. Стайка девочек с ленточками в волосах, в белых платьицах с оборочками прошли мимо со своими гувернантками.
Возница свернул с главной улицы и остановил лошадей.
— Площадь Перу. Пожалуйста, конечная станция.
Маленькая площадь с трех сторон была окружена зданиями и затенена липами. Золотистые лучи пробивались сквозь балдахин листвы, раскрашивая землю клетчатым узором. Для лошадей здесь была водопойная колода, а подоконники почтенного особнячка украшали ящики с последними осенними цветами. В маленьком кафе под полосатым навесом собрались нарядные дамы в чистых перчатках со своими кавалерами. С угла открывался подход к скромной церкви.
— Как живописно, — пробормотал Анатоль.
Кучер, спрыгнув наземь, уже начал сгружать багаж.
— Пожалуйста, мсье и мадам. Площадь Перу. Конечная станция.
Пассажиры один за другим высаживались и неловко прощались, как прощаются незнакомцы, объединенные только короткой совместной поездкой. Мэтр Фромиляж приподнял шляпу и тут же скрылся. Габиньо встряхнул Анатолю руку и вручил ему свою карточку, уверив, что надеется еще встретиться, скажем, за картами, или, может быть, на одном из музыкальных вечеров, какие устраивают в Лиму и Кийяне. Потом, приподняв шляпу, он поклонился Леони и быстро зашагал через площадь. Анатоль обнял сестру за плечи.
— Выглядит не так безрадостно, как я опасался, — признал он.
— Здесь очаровательно. Просто очаровательно.
Перед ними, выскочив из-за левого угла площади, появилась запыхавшаяся молоденькая девушка в серой с белым униформе горничной. Девушка была пухленькая и миловидная, с глубокими темными глазами и весьма соблазнительными раскрасневшимися губками. Из-под белой шапочки выбивались густые темные волосы.
— А, не нас ли это встречают? — заметил Анатоль.
Следом за девушкой появился не менее запыхавшийся молодой человек, круглолицый и приятный на вид. Ворот его рубахи был распахнут, а на плечи наброшен красный шарф.
