– Даже если миссис Кэмптон невиновна, – сказала Делла Стрит,
– это можно представить как добросовестное заблуждение, не так ли?
– Ты говоришь о письмах Эддикса?
– Да.
– Дорогая Делла, – усмехнулся Мейсон, – это прерогативы
защиты в деле Кэмптон против Эддикса. Как этот аспект рассматривать с точки
зрения закона, пусть решает суд. А вот некоторые детали происходящего весьма
любопытны. И мне очень бы хотелось выяснить, почему мистер Фейллон так
заинтересовался личными дневниками Элен Кадмус.
– Так он вам и сказал, – пожала плечами Делла Стрит. – Он
вообще отрицает, что его интересуют дневники. Он заявил, что просто хочет
получить на память личные вещи, оставшиеся, я цитирую, «после бедной,
несчастной девочки».
– Судя по твоим словам, беседа предстоит не из легких, –
вздохнул Мейсон.
– Так вы его примете? – спросила секретарша. – Или будете
дожидаться, пока он, расхаживая взад-вперед, протопчет дорожку на ковре в
приемной?
– Мне не к лицу избегать встреч с напыщенными наглецами,
которые на поверку оказываются никуда не годными актерами. Вероятно, он привык
иметь дело с продажными крючкотворами, которые обстряпывают дела Бенджамина
Эддикса, укрывая доходы и уменьшая налоги.
– Наверное, именно сейчас он начинает понимать, что
столкнулся с представителем совершенно иной породы, – улыбнулась Делла.
Мейсон прошел к шкафу, достал шляпу и напялил на бюст
Блэкстоуна, лихо заломив ее мраморному юристу на левое ухо.
– Теперь, Делла, – провозгласил Мейсон, – можешь пригласить
в кабинет мистера Фейллона.
Секретарша улыбнулась мальчишеству адвоката и вышла в
приемную, чтобы пригласить в кабинет человека, которого она охарактеризовала
как трехдолларовую банкноту.
Высоколобый, курносый Натан Фейллон носил очки с толстыми
линзами без оправы. Дежурная улыбка была рассчитана на то, чтобы произвести
благоприятное впечатление на собеседника. Заметную лысину посетитель
компенсировал тем, что отрастил волосы по бокам и тщательно зачесывал их снизу
вверх, закрепляя лаком, чтобы проплешина не бросалась в глаза.
– Мистер Мейсон! – воскликнул он. – Как я счастлив
познакомиться лично с самим Перри Мейсоном! Я давно слежу за вашей карьерой по
газетным публикациям и являюсь вашим искренним поклонником. Я давно решил, что
если окажусь в неприятных обстоятельствах, то за юридической помощью обращусь
именно к вам и ни к кому другому.
– У вас неприятности? – поинтересовался Мейсон, протягивая
посетителю руку и незаметно подмигнув Делле Стрит.
– Нет, нет, нисколько! Нет, дорогой мистер Мейсон, вы
неправильно истолковали мой визит к вам. У меня никаких неприятностей нет, что
вы!
– Извините, – улыбнулся адвокат, – в таком случае я
действительно неправильно понял ваши слова. Присаживайтесь, пожалуйста.
Мейсон уселся за стол, Делла Стрит прошла на свое место и
приготовила блокнот для стенографирования.
– О, мистер Мейсон! – продолжал восторгаться посетитель. – У
меня нет слов, чтобы выразить восхищение от того, что имею счастье воочию
видеть вас и вашу очаровательную секретаршу. Это просто счастье – лицезреть ее
во плоти!
– По вашим словам может сложиться впечатление, что она сидит
здесь обнаженная, – сухо заметил Мейсон.
– О, нет, нет, мистер Мейсон! Вы опять исказили мои слова!
Делла Стрит подняла голову от блокнота и смерила посетителя
ироническим взглядом.
– Я подразумевал, – поспешил оправдаться Фейллон, – что
только читал о ней и видел ее фотографии. Теперь же я вижу перед собой живого
человека.
– Готового застенографировать любое ваше слово, которое вы
скажете относительно дела, приведшего вас ко мне, – добавил адвокат.
– Да, да! Простите меня, мистер Мейсон! Я прекрасно понимаю,
насколько драгоценно ваше время. Я и сам из тех людей, кто не привык ходить
вокруг да около, а сразу переходит к сути.
– Я вас внимательно слушаю.
– Как я уже говорил вашей очаровательной секретарше, мистер
Мейсон, я являюсь в некоторой степени партнером мистера Бенджамина Эддикса, а
также, как бы вам это ни казалось странным, дальним родственником несчастной
Элен.
– В какой же степени родства вы состоите с Элен Кадмус? –
спросил адвокат.
– О, в весьма отдаленной, но она всегда называла меня дядей.
Это я пристроил ее секретаршей к Бенни.
– Бенни? – поднял бровь Мейсон.
– Прошу прощения, – быстро поправился посетитель. – Конечно,
к Бенджамину Эддиксу.
– Хорошо, продолжайте.
– Бедная Элен! Я даже вообразить не могу, что заставило ее
совершить столь ужасный поступок, да еще таким образом. По-моему, гораздо
проще, раз уж решил свести счеты с жизнью, принять смертельную дозу снотворного
и умереть в собственной постели. Позвольте говорить откровенно, мистер Мейсон,
но так было бы проще и для нее, и для всех нас.
– Полагаю, – возразил Мейсон, – что когда человек решает
покончить с собой из-за неразрешимых проблем, он менее всего обеспокоен
благополучием окружающих.
– Да, да, конечно. Я понимаю это. Бедняжка. Я лично могу
понять это, но согласитесь, мистер Мейсон, уход из жизни можно было обставить
не столь романтично и шокирующе, чтобы о тебе писали в прессе.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что вольно или невольно Элен привлекла
внимание общественности к мистеру Эддиксу, которому отнюдь не нужна шумиха
вокруг его имени. Мистер Эддикс был очень привязан к Элен. Он относился к ней
так внимательно… только как к секретарше, мистер Мейсон, только как к
секретарше, она прекрасно справлялась со своими обязанностями. Он бы сделал
все, что только возможно, чтобы облегчить ее страдания, если хотя бы
догадывался о них. Но для него происшедшее было как гром среди ясного неба.
Смею вас заверить, если у Элен были финансовые проблемы, то он разрешил бы их
без особого труда…
– В чем же заключались проблемы Элен?
Фейллон развел руками:
– Если бы я знал, мистер Мейсон! Не могу сказать. Боюсь,
теперь этого не узнает никто.
– Она не делилась с вами своими переживаниями?
– Конечно, делилась. К сожалению, я не поверил в то, что все
так серьезно, не сумел поддержать ее добрым словом. Впрочем, сейчас речь не об
этом. Изменить ничего нельзя, и я не склонен отнимать ваше драгоценное время на
бесполезные стоны и жалобы. Я с удивлением прочитал сегодня во «Мнениях», что
вы купили на аукционе личные вещи Элен. Я и понятия не имел, что ее личные вещи
попали к судебному исполнителю. Как ее ближайший родственник…
