Вокруг беспорядочно расположилась дюжина других некри. Можно
было предположить, что их прислали на подмогу. Однако эти чудища пока не
обращались с нею или ее напарником, как со старшими. Они скорее казались
палачами, ожидающими сигнала, чтобы взмахнуть топором и покончить со своими
предшественниками.
— Ни звука! — предупредила она их. Пусть хозяева думают, что
эти твари мешают ей сосредоточиться…
Она предпочла бы работать над заклятиями ночью — по ночам
она чувствовала себя уютнее, — но хозяева сочли, что времени терять нельзя.
Единственное, что хоть малость утешало, — шайке некри дневной свет был гораздо
неприятнее, чем ей. Не будь ее собственное существование под угрозой, Забена
затянула бы процесс, сколько могла, чтобы посмотреть, как эта бледная мерзость
корчится и ежится.
В. обманчиво мягких руках волшебница держала истрепанную
тетрадь. Ее личное достижение, единственное, что пока хоть как-то оправдывало
ее в глазах Повелителей. Она предположила, что на равнине мог остаться
какой-нибудь предмет, принадлежавший предводителю экспедиции. Дракон, напавший
на караван, и не думал уничтожать следы кровавого избиения. Обыскав вместе с
некри место происшествия, она обнаружила эту тетрадь, видимо, выпавшую из
седельной сумы лошади Бедлама.
Пользовались тетрадью долго, и отпечаток владельца был ясно
различим. Имея немного времени, Забена легко сумеет определить, где он
находится.
Хорошо бы еще немножко свободного места!
Некри начали сбиваться в кучу, ища друг в друге утешения и
пытаясь спрятаться от беспощадного дневного света. К несчастью, это означало,
что все они сгрудились вокруг женщины.
— Прочь от меня, падаль несчастная!
Чудовища подались назад. Забена вздохнула. Теперь никаких
оправданий не оставалось. Теперь она должна была добиться успеха.
Подняв тетрадь на ладони, она погладила обложку, как ребенок
гладит любимого щенка. Впрочем, любовь была ни при чем — просто постоянный
активный контакт делал след еще четче, укрепляя ее связь с хозяином предмета.
Чем прочнее эта связь, тем больше шансов отыскать нужное.
Каков же твой мир, Уэллен Бедлам? — думала она,
сосредоточиваясь на заклинании. — Какие чудеса там имеются?
Пролистав тетрадь, она поняла, что владелец ее — человек
умный и несколько одинокий. Ученый, обладающий книжными познаниями, но
испытывающий недостаток практического опыта. И все же он был похож на нее саму
более всех, с кем она встречалась, служа Повелителям Мертвых. Для тех, прежних,
существовало только два способа общения, и оба они вели к одному — к
повиновению хозяевам…
Жаль, что у нас не будет времени побеседовать, господин
магистр…
И тут Забена ощутила мысленный толчок. Забыв обо всем, она
раскрылась ему навстречу. Перед мысленным взором черноволосой чародейки возник
лес и… и… Обзор загораживал некто — или нечто? — находившийся рядом с
человеком. Этих фигур было несколько. Забена попыталась было проникнуть в сознание
того, за кем охотилась, но наткнулась на мощную стену защиты. Вначале это
озадачило колдунью, затем она сообразила, как определить местонахождение
учёного по косвенным признакам.
Земли оказались знакомыми, что, в свою очередь, давало ответ
и на второй вопрос. Забена улыбнулась восторженной, однако леденящей улыбкой, в
которой не было ни грана веселья. Теперь она знала, кто находится рядом с
ученым, хотя и не могла понять, как он, избежав цепких рук закутанного в плащ
чародея, попал в когти птице людей.
Что то ты слишком популярен, мой книжник… Я тоже жду встречи
с тобой… если после искателей от тебя хоть что нибудь останется.
Теперь нельзя было терять времени. Возможно, уже слишком
поздно спасать его от птицелюдей, но — хотя бы ради нее самой — следовало
попытаться.
Разорвав связь, Забена вскочила на ноги, смяв тетрадь
тонкими пальцами.
— Я нашла его!
Некри зашевелились — наконец-то и они могут что-то сделать!
Ее чудовищный напарник испустил шипящий вздох облегчения и взглянул на
волшебницу почти с благодарностью, хотя страшная морда его вовсе не была
приспособлена для таких выражений.
— Надо спешить! Уже сейчас птицелюди могут покончить с ним!
Забена показала чудовищам свое видение и местоположение
ученого. Некри, нужно отдать им должное, не медлили. Стая страшилищ взмыла в
небо, распугав окрестных птиц и заставив лес окутаться тишиной. Солнечный свет
не остановил их: твари понимали, что теперь ответственность лежит на их
мертвенно-бледных плечах, как только что лежала на плечах Забены.
Чародейка провожала их взглядом, пока они не исчезли вдали.
Оставшись одна, так как ее напарник-некри отправился вместе с остальными, она
принялась обдумывать собственные планы.
Искатели встретят атакующих всей своей мощью. Неизбежно
воцарится всеобщий хаос. И если пришелец еще не умер, он имеет прекрасные шансы
погибнуть в неразберихе схватки. В мертвом виде он Повелителям Мертвых, по
некоторым причинам, не подойдет. Хозяева ясно дали понять, что он нужен живьем,
если только это вообще возможно. Что само по себе было весьма интересно —
Забена как раз начала задумываться о неожиданном ограничении власти
Повелителей. Почему она раньше этого не замечала?
Теперь это было уже неважно. Важен был Уэллен Бедлам,
исследователь и книжник. Это значило, что Забене придется присоединиться к
схватке. Броситься в самую гущу боя… Она от души надеялась, что этот человек
стоит того.
Если же нет, он обязательно узнает об этом, прежде чем она
покончит с ним.
Уэллен ахнул, когда когти коснулись его тела. Ему хотелось
лишь быстрого конца — в ином случае смерть его будет ужасной. Видимо, судьбе
наконец надоело играть с ним… Он почти с радостью готов был встретить смерть, если
только его перестанут бросать и гонять по всему Царству драконов, точно кот
свою жертву.
Но прикосновение когтей к телу оказалось на удивление
мягким. Таким мягким, что ученый едва почувствовал его.
Может, это — испытание?
Перед его мысленным взором возникло видение. От
неожиданности Уэллен попятился, но птицелюди, державшие его, крепче сжали
когти, не давая бежать. Сопротивляться было бесполезно, и ученый вгляделся в
возникший в сознании образ.
Он увидел мир, в котором все было слегка искажено. На него
надвигались странные люди, и в переднем он тут же узнал самого себя. Другие же
оказались членами экспедиции. Была там и грозная фигураПрентисса Асаалька,
похожего скорее на птицечеловека. Все они окружали кого-то, на кого голубокожий
уже готов был наброситься.
