Горстка слуг-людей, находившихся в зале, таращилась на
Асаалька. Он надменно улыбнулся им — пусть видят, к чьим словам прислушивается
их повелитель.
— В чем твой план?
Вот оно! Вот от таких моментов постоянно зависит его жизнь…
— Он — сама простота, так. Магистр Бедлам и те, кто им
командует, скоро покинут владения другого клана. Они должны это сделать, ведь
они желают получить то, что твое по праву. — Он плюнул на пол пещеры, дабы
показать, во что оценивает их самонадеянность. — По дороге они обнаружат
ожидающего их человека. Того, кто войдет к ним в доверие и приведет Уэллена
Бедлама прямо в твои когти. И этим человеком буду я, так.
— Ты? А отчего я должен верить тебе, человек? Если я отпущу
тебя, ты прос-с-сто убежиш-ш-шь!
— Как я могу бежать от тебя? Ведь я — всего лишь жалкий
человечек! Кроме того, я понял, что лучшее для меня — служить тебе, так!
Это была чистая правда. Если уж он обречен провести всю
оставшуюся жизнь в Драконьем царстве, не мешает выбрать путь, ведущий к власти.
Здешними землями правили драконы, а о соседних королях Асаальк узнал
достаточно, чтобы понять: лучшего шанса ему не представится. Король-Дракон был похож
на него самого.
Однако именно поэтому у исполина были причины не доверять
человеку.
— Что ж, сказано коротко и яс-с-сно… Пож-ж-жалуй, этот план,
нес-с-смотря на простоту, приемлем. Но вс-с-се же он претерпит незначительные
изменения. Я должен быть уверен в твоей преданнос-с-сти!
Прентисс Асаальк понимал, что так оно, скорее всего, и
выйдет, и постарался сохранять спокойствие. Что бы ни придумал дракон, условия
его не могут быть слишком жестокими, иначе они помешают обмануть господина
магистра Бедлама. Хотя неуклюжий книжник не привык к опасности, дураком он не
был — разве что слишком наивным в критические моменты.
Король-Дракон склонил голову и устремил взгляд на стражника,
стоящего за спиной голубого человека.
— Прис-с-смотри, чтобы на него надели ошейник… а затем
с-с-снова приведи ко мне!
Если бы не боязнь все испортить, голубокожий издал бы
душераздирающий вздох облегчения. Ошейник и был тем, на что он надеялся. Он
видел волшебную игрушку в действии. Пурпурный использовал и другие, более жесткие
способы держать в узде наиболее предприимчивых из своих слуг, но ошейник был
проще всего. Обычные люди ни в каких приспособлениях не нуждались — их
повергало в трепет само присутствие властелина. Ошейники и тому подобное
предназначались для тех, кто был слишком сноровист или важен, чтобы оставлять
их без присмотра. Для тех, кто и в самом деле был способен выказать
неповиновение законному монарху.
Ошейник — устройство хитрое, но Прентисс Асаальк был уверен,
что сможет его перехитрить. В запасе у голубокожего имелись собственные уловки,
о которых не знали даже его покойные и неоплаканные товарищи но экспедиции.
Теперь с ним обращались гораздо почтительнее, чем несколько
дней назад, когда только-только приволокли к дракону. Следуя к выходу,
северянин думал, что жизнь в Царстве драконов может быть вовсе не такой ужасной
— если кое-что изменить.
И посмотреть на искаженное ужасом лицо Уэллена Бедлама тоже
будет довольно приятно.
— Вставай, парень!
Уэллен снова был на борту «Крыла Цапли». Он не хотел
просыпаться и отворачивался, но капитан Яльзо тряс его немилосердно. Какая-то
часть ученого сознавала: тут что-то не так, ведь Яльзо мертв, — но приснившийся
капитан не отставал.
Мимоходом Уэллен отметил, что головная боль пытается
предупредить его об опасности.
— Просыпайся, говорят тебе!
Ладонь размером с бычью лопатку хлопнула его по правой щеке.
Ученый вытаращил глаза, но, как зачастую бывает с едва разбуженными, ничего не
видел перед собой. Понял только, что факелы, освещавшие комнату, все еще горят.
Хотя нет, скорее не горят, а тлеют…
— Вот. Так-то оно лучше.
Изумленный, ученый заморгал, поднял взгляд — и тут же
шарахнулся к другому краю кровати. К несчастью, рука, стальной хваткой сжавшая
плечо, удержала его на месте.
Бледное лицо капитана Яльзо придвинулось вплотную.
— Кто-нибудь мог бы подумать, будто ты и вовсе не рад меня
видеть, господин магистр!
— Но ты… ты же мертв! Капитан улыбнулся.
— Точно, парень. Так и есть.
Выводы из этого сделать было нетрудно.
— Повелители Мертвых! Это они прислали тебя!
Не отпуская плеча Уэллена, Яльзо грузно опустился рядом с
ним на кровать.
— В самую точку. Чудаки они, эти Повелители, но с силенкой
их не поспоришь. Окликнули меня по имени, и я — тут как тут!
Бедлам отметил, что Яльзо не дышит, даже когда говорит.
Казалось бы, и разговаривать при этом невозможно, но труп такие пустяки не
смущали. К тому же воняло от него, словно от рыбины, пролежавшей целый день на
палубе под жарким солнцем.
— Что ж… приятно встретить тебя, капитан. Вне зависимости от
обстоятельств. Хотел бы я…
Обретший бессмертие моряк с тоскою кивнул:
— Знаю-знаю. Ладно, мы сами свой выбор сделали…
— Как ты попал сюда?
— Ну как — милашка твоя помогла!
— Забена? Но ведь она…
— Очень уж заманчивое предложение ей сделали. Не могу
осуждать девчонку — сам недавно был на ее месте. Яльзо поднялся, не разжимая
руки, впившейся в плечо Уэллена. — Кстати говоря, пора нам в путь. Я заключил
сделку, надо ее выполнять. А она касается и тебя, сударик мой Уэллен. — С этими
словами он поднял ученого и поставил его на ноги. — Хорошо, что ты, парень,
одет. Не хотелось бы тащить тебя к этим чудакам голым!
Ученый озадаченно осмотрел свои измятые одежды. Смутно
припомнилось, что он так и не успел снять их перед тем, как заснуть. Затем он,
осознав важность слов мертвеца, спросил:
— Куда ты меня ведешь? Что со мной будет?
Яльзо успокаивающе взглянул на него, однако
мертвенно-бледное лицо могло только перепугать насмерть. Присмотревшись, Уэллен
заметил, что слова покойного капитана не совпадают с движениями его губ.
— Ты, дружище, шибко не тревожься. Они обещали, что худа
тебе не сделают. Расспросить малость хотят, и все дела.
