Злосчастный ученый хотел было разжать тиски мертвой кисти,
но рука капитана на ощупь оказалась такой же холодной, как и плоть лошадей,
вызванных для него Забеной. Отдернув руку, Уэллен задрожал. Яльзо помрачнел.
— Ты что — думаешь, мне это все по нраву? Мне посулили новую
жизнь, господин магистр, если только я приведу тебя, чтобы ты ответил на пару
вопросов! Потом я доставлю тебя обратно и получу назад то, что забрала у меня
эта треклятая летучая змеюка! Неужели ж я слишком много от тебя хочу, прося о помощи?
Ты ведь остался в живых! Ты то спасся!
С этими словами крепко сбитый мертвец потащил его к выходу.
Уэллен заставил себя снова попробовать вырваться.
— Яльзо! Послушай! Я скорблю о погибших, я очень хотел бы
вернуть тебя, но обещаниям Повелителей Мертвых нельзя верить! Они воскресили
тебя только потому, что знали: я чувствую вину за случившееся! — Это было
правдой: он до сих пор не мог простить себе, что вообще снарядил эту
экспедицию. — Потому что понимают — я не смогу сопротивляться тебе!
Пока Бедлам говорил, на руках и лице моряка появились тонкие
трещины. Уэллену они напомнили те, что образуются на плохо вылепленном горшке
во время обжига. Будь Яльзо живым, из трещин потекла бы кровь, а не странная
темная густая жидкость. От этого зрелища ученого замутило. Он понял, что труп
действительно сочится кровью — только давным-давно свернувшейся.
Мертвый капитан не замечал, что с ним происходит.
— Не могу я упустить этот шанс, господин магистр! Не
останусь я мертвяком, если только у меня есть выбор! Идем! Все будет в порядке!
Они обещали, что отдадут тебя твоей милке! Я бы не сказал, что это хуже смерти!
Ну как?
— А где сейчас Забена?
Правда ли то, что она предала его? Она действительно могла
бы послужить ключом к хорошо защищенным владениям Зеленого Дракона, логика в
этом была. Значит, Забене, как и этому несчастному, предложили самое желанное…
Жизнь без волшебной силы была для нее так же ужасна, как для капитана Яльзо —
смерть.
— Да с ней все прекрасно, — отвечал мертвец голосом, который
должен был быть успокаивающим.
Трещины ширились и множились, и теперь капитан был сплошь
покрыт сочащимися ранами, но по-прежнему ничего не замечал. Лицо его сделалось
слегка недовольным.
— Идем же, господин магистр. Пусть то, что нужно сделать,
будет сделано.
— Я не могу, капитан!
С этими словами Бедлам ударил коленом в живот своего
мертвого спутника.
Моряк покачал головой. Удар не заставил его даже замедлить
шаг.
— Не стоило тебе бить меня, господин магистр. Боюсь, теперь
придется-таки тащить тебя силком.
Глаза Яльзо закатились, сделавшись просто мертвенно-бледными
бельмами. От тела его сильнее запахло смертью.
— Тебе нужно быть несговорчивей. Извини, парень, но дело
идет о моей жизни!
Это — не капитан! — сказал себе Уэллен. — Ялъзо в жизни
никогда таким не был, и в смерти перемениться не мог! Это только его тело, и
манипулируют им бездушные некроманты, которых Сумрак назвал своей родней…
Ученый поборол вскипевший в нем гнев. То, что сделали
Повелители Мертвых с капитаном Яльзо, не заслуживает прощения.
— Что ж, капитан, если только я в силах выполнить твое
желание, я готов!
На краткий миг мертвец снова стал похож на прежнего
капитана. Ужасное лицо Яльзо отразило безысходную печаль.
— Я так и знал, что ты согласишься. Я… Ну, вправду ничего не
могу с собой поделать! Они же мне обещали…
— Они и Забене многое обещали, но я уже убедился, что они
любят брать назад свои обещания. Вспомни, как с ней обошлись!
Ход был рискованный, но Уэллен сделал ставку на то, что
Забена вовсе не хотела возвращаться к Повелителям Мертвых, как утверждал
мертвец. Быть может, она колебалась, быть может, почти поддалась искушению, но
если она приняла их предложение, почему сюда прислали Яльзо? Отчего она не
пришла сама? Забена — не из тех, кто оставляет начатое другому. Она явилась бы
за ним, Уэлленом, лично — хотя бы для того, чтобы загладить свою вину.
— Я…
Яльзо замер. С одной стороны, обещания выглядели уж очень
заманчиво. С другой же — часть его сознания подсказывала, что Уэллен может
оказаться прав.
А Бедлам тем часом несколько воспрял духом, хотя за себя ему
радоваться было рано. Колебания Яльзо означали, что он был прав насчет
волшебницы с иссиня-черными волосами. Забена не предавала его.
— Я должен…
Хотя былая преданность капитана и сковывала его сейчас,
власть некромантов неизбежно должна была взять верх. Уэллен не мог надеяться,
что тело мертвого моряка окончательно развалится, если еще потянуть время.
Повелители Мертвых наверняка предусмотрели такую возможность.
Ну же, скрытая волшебная сила! Если ты ждешь подходящего
момента, чтоб проявиться, то он настал!
Всем существом своим Уэллен пожелал, чтобы какое-нибудь
заклинание помогло ему освободиться от хватки полуразложившегося трупа, но
ничего не произошло. Его сознание все еще без всякого толку вопило об
угрожавшей ему опасности, но никакого другого волшебства, способного помочь
избежать этой самой опасности, не предвиделось.
Удивляло то, что никто не спешил на помощь. Они спорили
достаточно долго и громко, чтобы сюда ворвалась парочка стражников… если только
силы, стоявшие за Яльзо, не позаботились загодя и об этом.
Взглянув в сторону двери, Уэллен внезапно понял, что у него
есть шанс на спасение. Единственный и смертельно опасный: в случае неудачи он
окончательно восстановит бывшего товарища против себя.
— Я понимаю, капитан, это тяжело, — сказал он самым
сочувственным тоном, на какой был способен. — Но у тебя еще есть время все
обдумать и все учесть. Я ведь могу и ошибаться! Идем, куда там ты хотел меня
отвести, а? Пока дойдем, успеешь.
Глаза Яльзо, снова закатившиеся под лоб, обратились к нему.
— Чего ты хочешь добиться, господин магистр?
— Помочь тебе хочу!
— Помочь… ну ладно.
Уэллен сосредоточился. Теперь важнее всего — не думать об
этом ходячем трупе как о старом друге, о капитане Яльзо, иначе весь его замысел
может пойти прахом.
Капитан повел его к выходу. Уэллен, не отрываясь, смотрел на
факелы, горящие по обе стороны от двери.
