Уэллен сознавал, что местные жители могут быть настроены
отнюдь не дружелюбно, но нанятые им люди и матросы капитана Яльзо, сошедшие с
ними на берег, были готовы к такому приему. Он был очень рад, что капитан решил
оставить судно на старшего помощника и присоединиться к береговой партии. Если
кто и умел справляться с критическими ситуациями — за исключением Прентисса
Асаалька, — это был здоровяк Яльзо.
Около середины утра экспедиция двинулась в путь. Кони были
лишь у разведчиков и командиров: для всего необходимого просто не нашлось либо
средств, либо места на борту. Предприимчивые купцы и без того слишком рисковали
в этой дерзкой экспедиции, а для всего, что хотел бы взять с собой Уэллен,
потребовалось бы еще одно, а то и два судна, таких же огромных, как и «Крыло
Цапли». Так что три лошади достались Уэллену, голубокожему и капитану, еще три
были отданы разведчикам, а оставшихся, ломовых, запрягли в повозки. Со временем
груз полегчает, но члены экспедиции надеялись заполнить пустеющее пространство
сокровищами до того, как оговоренный срок возвращения заставит повернуть назад,
к лагерю на берегу.
Первые несколько часов пути оказались так же бедны
событиями, как и ночь. После нескольких миль пешком люди большей частью
утратили интерес к окрестным видам, которые — это признавал и Уэллен — не
слишком отличались от множества земель в родных краях.
Во второй половине дня Уэллен объявил привал. Асаальк всей
душой рвался продолжить путь, однако ученый напомнил, что у остальных, в
отличие от него, лошадей нет, да к тому же они еще не успели перестроиться на
ходьбу после долгого морского путешествия.
— Они всего лишь день как на суше, — напомнил он голубому
человеку. — Все, что они смогут пройти после короткого отдыха, по моему мнению,
будет уже сверх положенного.
Ты хочешь идти до темноты? — спросил Яльзо, спешиваясь.
— Да. — Уэллен последовал его примеру, и Асаальк тоже
неохотно спрыгнул с седла. — Это значит, еще четыре — четыре с половиной часа.
Я надеялся добраться до холмов…
— Хм! Ну, это — не сегодня.
Холмы раздражали Уэллена. Ему казалось, что они ближе и к
закату можно будет достичь подножия ближайшего, но теперь ученый видел свою
ошибку.
— Значит, пройдем еще сколько сможем.
Он вовсе не намеревался гнать караван убийственно
изнурительным маршем.
— В скором будущем пойдет дождь.
Слова северянина заставили обоих взглянуть на небо. Увидев
стену туч, Уэллен покачал головой:
— Может быть, будет облачно, но тучи не похожи на дождевые…
пока. Разве что слегка похолодает.
С виду казалось, что белая масса доберется до них лишь
ночью. Если к тому времени и возникнет угроза дождя, они успеют подготовиться,
но Уэллен сомневался, что в этом возникнет надобность.
Едва караван снова тронулся в путь, вернулись разведчики.
Едучи бок о бок с ученым, их командир, молодой, худощавый человек с крючковатым
носом и совершенно безволосый, доложил о том, что они обнаружили.
— До самых холмов все чисто, господин магистр. Вокруг — ни
души.
Уловив нотку неуверенности в его голосе, Уэллен спросил:
— Но тебя это почему-то тревожит?
Разведчики переглянулись, и лишь затем их командир ответил:
— Слишком уж все красиво и чертовски обустроено… У моей
матушки был большой сад, и я все время чувствую, будто еду посреди этого сада.
— Сад? Что это значит? — Прентисс Асаальк подъехал ближе и
воззрился на командира разведчиков с высоты своего роста.
— Я сказал, что холмы, сколько мы их видели, ужасно красивы
и обихожены. — Лицо командира скривилось при одной мысли об этом. — И еще — они
все одинаковые!
Взглянув вперед, в сторону отдаленных холмов, Уэллен понял,
что разведчик не ошибается. Холмы, действительно, были почти одинаковы. Да, они
слегка отличались размером, но не формой. Заметна была и еще одна общая
тенденция: к северу холмы становились все выше и выше.
— Абсурд, так? — спросил Асаальк, переведя взгляд на
ученого.
— Я думаю…
— Это — все, что твои люди имеют сообщить? — с облегчением и
одновременно отвращением спросил капитан Яльзо.
Никто не хотел бы услышать, что их ждет опасность, но в то
же время каждый желал знать, есть ли впереди что-либо интересное. Никому не
улыбалось найти лишь бесконечные леса да поля. Да, это означало множество
хороших земель для освоения, но тогда сокровищ ждать не стоит.
— Ты приказал не слишком удаляться, господин.
Это было правдой. Если через день или два придется свернуть
на север, какой смысл посылать разведку слишком далеко на запад? Но Уэллен уже
сожалел о своем приказе. Кто знает, что там дальше, в глубине материка? Если бы
ему не требовалось согласие спутников, он обязательно попробовал бы забраться в
Драконье царство подальше. К несчастью, он слишком хорошо понимал, что ему
очень повезет, если он успеет хотя бы составить карту основной части восточного
побережья до того, как экспедиция будет вынуждена вернуться. А другая
возможность может представиться лишь через годы…
И он принял решение.
— Вы бы хотели разведать земли дальше к западу? Все трое
согласно кивнули.
— Как далеко мы должны ехать? — спросил командир.
— Насколько сможете. Вы должны успеть обратно к тому
времени, как мы повернем на север. Выходит, у вас… три дня.
— Три?!
Скрытые под густой бородою, уголки рта Яльзо дернулись
кверху.
— Передумал?
— Нет, просто хочу убедиться, что мы полностью обойдем те
туманные земли.
По крайней мере, это было правдой. Особенно теперь, когда
Уэллен вспомнил о них. Дурное предчувствие вдруг настолько усилилось, что он
почти ощутил… Нет, это просто смешно. Уэллен носил отметину колдуна — седую
прядь на голове, но никогда не проявлял ни малейших способностей к волшбе.
Лживая прядь всегда болезненно расстраивала его, но сейчас
не время было думать о ней. Выбросив ее из головы, он сказал разведчикам:
— У вас — три дня. Езжайте как хотите, но будьте осторожны.
Направившись на север, мы уже не сможем повернуть назад.
Разведчики, явно приободрившись, отсалютовали Уэллену и
поскакали обратно к холмам.
