Книга Мясо, страница 20. Автор книги Джозеф Д'Лейси

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мясо»

Cтраница 20

Кровь, вытекавшая из глубокой раны на шее, в кипятке свернулась, стала серой и студенистой. Голова Снайпа беспомощно болталась, и зияющая дыра напоминала открытый рот перевернутой вверх головой тряпичной куклы.

Торранс остановился, решив не продолжать экскурсию.

Теперь уж точно конец.

Снайпа уже переместили к гильотине, где ему предстояло распрощаться с головой. Торранс знал: какой бы силой воли ни обладал бывший смотритель доильного зала, стальное лезвие должно было его прикончить. Как ни странно, при мысли об этом Торранс испытал облегчение. Он потер лоб ладонью и зашагал вдоль конвейерной цепи, производя инспекторский осмотр, что он делал каждый час.

Он поймал себя на том, что не может сосредоточиться.


В тот вечер проповедница Мэри Симонсон ела потроха, чтобы избавиться от спазма желудка.

На некоторое время боль утихла, но не прошло и часа, как приступ повторился. Она чувствовала, что Господь наказывает ее за что-то, но никак не могла понять, что она такого сделала или, наоборот, не сделала, чем накликала Его гнев. Она следовала заповедям Священного писания; проповедовала идеи «Велфэр» по всему городу, обходя за день столько домов, сколько позволяло время и силы. С недавних пор это стало не так просто, ведь чуть ли не повсюду распространялись слухи о появлении еретика-мессии. Она служила своему делу честно и преданно, и все равно Господь заставлял ее страдать. Боль в желудке царапала, словно битое стекло. Когда Мэри Симонсон надавливала кулаком на живот, ей казалось, что становится немного легче.

Она жила одна, как того требовали от всех проповедников «Велфэр», так что по вечерам была предоставлена самой себе и могла заниматься чем хотела. Ей нравилась такая жизнь. При мысли о том, что по дому с утра до ночи будет слоняться мужчина, да еще в окружении орущих детей, ей становилось неуютно. Уж лучше быть одной. Лучше служить Господу, посвятив этому каждый свободный миг своей жизни.

В тот вечер, вместо того чтобы заняться вышиванием, она обложилась священными книгами и погрузилась в чтение. «Возможно, — подумала она, — я слишком увлеклась вышивкой и уделяла мало времени медитации и размышлениям о святости плоти. Может, поэтому Господь и наказывает меня такой болью».

Она разожгла небольшой огонь в камине, придвинула ближе к нему жесткий деревянный стул. На коленях раскрыла Книгу даров и стала читать вслух:

— «Господь послал своих детей на землю, чтобы мы, горожане, были сыты. Он сотворил детей по образу и подобию своему и написал заповеди плоти, чтобы мы были достойны этой жертвы. И вот что он велит нам:

„Ты будешь питаться плотью моих детей. Мои дети — это твой скот. Преломи их тела, как хлеб, выпей их кровь, как вино. Принимая мой щедрый подарок, ты воссоединяешься со мной.

Ты сделаешь моих детей немыми, надрезав им гортани в момент рождения. Их молчание священно, и они не должны произнести ни одного божественного слова.

Огради моих детей от соблазнов, забрав у них по две фаланги каждого пальца в первую неделю жизни.

Убереги моих детей от побега, забрав у них по две фаланги большого пальца каждой ступни во вторую неделю жизни.

Держи моих детей лысыми, окрестив их в ароматной купели.

Держи самых мощных бычков как производителей, чтобы рождалось сильное потомство.

Всех других быков кастрируй на девятом году жизни.

Сделай так, чтобы их рот был беззубым.

Оберегай священное стадо бычков, держи его как можно дальше от солнечного света, в неподвижности. Это мой самый ценный подарок тебе.

Пей молоко коров и делай из этого молока масло, йогурт и сыр.

Позволь всем моим больным детям вернуться к своему отцу, но, пока они находятся на твоем попечении, оберегай их от порчи.

Я жертвую своих детей каждому из вас, чтобы никто и никогда не был голодным. Их плоть священна. Ты оскорбишь меня, если растратишь ее впустую.

Мои дети священны. Ты не должен совокупляться с ними, как не должен осквернять их плоть своею плотью.

Питаясь священной плотью моих детей, пусть все человечество однажды станет священным и присоединится ко мне за моим столом. Страдания моих детей ничто в сравнении со страданиями человечества. Они отдают себя с радостью и по собственной воле, зная, что вернутся ко мне.

Во время жертвоприношения ты должен поставить моих детей лицом на восток, чтобы их души могли лететь навстречу встающему солнцу и, значит, ко мне.

Мои дети — твое лекарство. Чтобы исцелить свои глаза, ешь их глаза. Чтобы исцелить свой желудок, ешь их желудки. Чтобы изгнать из себя бешенство, ешь их мозги. Исцеляй себя сам; мои дети — твое лекарство“».

Мэри Симонсон вздохнула и подвинула стул еще ближе к угасающему огню. Казалось, уже ничто не могло ее согреть, и она испугалась, что больна. Чтение, которое она выбрала на вечер, не принесло ей утешения, и уж тем более не помогло в разгадке тайны Ричарда Шанти. Ребенок по имени Ричард Шанти давно умер, и в то же время мужчина по имени Ричард Шанти был здесь, в Эбирне. Живой и здоровый, хотя и болезненно худой, он заявлял о своей принадлежности к древнему роду. Смелое заявление. Вряд ли он пошел бы на такой риск необдуманно.

Только два объяснения казались проповеднице логичными. Он или лгал, думая, что она не проявит интереса и не станет рыться в архивах, или же искренне верил в то, что он Шанти, потомок древнего рода. И где же была правда? Бесспорно, он не был глуп. Тихоня — да, но не глупец. Слишком много ума и мудрости светилось в его глубоких глазах. И нельзя было сказать, чтобы он заблуждался. Была в нем какая-то неистовость, аскетизм, но вряд ли он мог стать жертвой заблуждения. Нет, она была готова биться об заклад, что Ричард Шанти искренне считал себя настоящим сыном Элизабет и Реджиналда Шанти и даже не помышлял о том, что могло быть иначе.

Это кое-что проясняло. Но, если он не был из рода Шанти, не был их сыном, тогда кто он? И была ли его личность тем фактором, от которого зависело благополучие его детей?

Желудок снова скрутило от боли, и она едва не пробила себя кулаком, пытаясь прогнать боль. Внезапно она почувствовала тошноту. И до туалета было не добежать. Она встала на колени перед камином и извергла непереваренное содержимое своего желудка в медное ведро для дров. При виде рвотной массы на поленьях ей стало еще хуже. Она долго корчилась от рвоты, пытаясь выдавить из себя болезненный ком, но, как только из нее вышло все съеденное, намочив и окрасив запас дров, в желудке не осталось ничего, кроме острых колючек.

Ричард Шанти был забыт.

Глава 7

— Давай поиграем в темную комнату, — предложила Гема.

Они были одни в спальне. У матери был гость, и она просила ее не беспокоить. Но девочки были не в обиде; они никогда не уставали друг от друга.

— Нет, — сказала Гарша. — Это уже не интересно. Давай придумаем новую игру.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация