— Кто там?
Небесный Конь снова нажал кнопку.
— Да?
Он подождал еще несколько секунд, потом снова нажал кнопку и прислушался, но ответа не было. Он нажимал все кнопки на панели, дожидался, когда ему ответят, и говорил «Это я», пока наконец один из жителей, ожидавший гостя и услышавший стандартный ответ, не впустил его в дом. Этот трюк срабатывал всегда. Кто-то в доме обязательно ждал гостей. А он был тем, кого никогда не ждали. В том-то и фокус. В реализме.
8
Торонто
Бордовый «ягуар» затормозил рядом с Дженни Киф, издав весьма своеобразный сигнал. Когда она подошла и стекло в окне опустилось, первым делом ей в нос ударил запах кожи, а потом некрепкого дымка от тонкой сигары Стэна Ньюлэнда.
— Привет, — сказал Ньюлэнд, любезно улыбаясь и держа сигару пальцами руки, лежавшей на руле. — Я так и думал, что найду тебя где-нибудь здесь.
Дженни ответила ему широкой улыбкой, трепеща при виде приборной панели. Она еще никогда не видела ничего подобного вживую. Полированное дерево, счетчики, цифры напомнили ей картинку с яхтой, которую она как-то видела в журнале в кабинете психолога. К психологу ее отправили из школы, на консультацию, потому что она слишком много хулиганила, срывала уроки циничными выходками, — так про нее говорили. Психолог оказался настоящим придурком, он интересовался только тем, чтобы завалить ее на стол и стащить трусы, отшлепать и отыметь ее, а потом предложить денег за молчание. Дженни потратила деньги на то, чтобы купить несколько фляжек виски «Южный покой», которые спрятала в своем школьном шкафчике.
— Не хочешь заморить червячка? — спросил Ньюлэнд, подмигивая.
— Какого? — спросила она.
Ньюлэнд снисходительно посмеялся, осторожно стряхнул сигарный пепел в пепельницу.
— В шикарном ресторане.
— А то.
Он протянул руку, разблокировал дверь, распахнул ее, не спуская глаз с Дженни. Прежде чем сесть в машину, Дженни оглянулась, нет ли поблизости других девчонок или парней. Ей хотелось удостовериться, что они увидят, как она садится в дорогую машину, но, к большому ее разочарованию, никого рядом не оказалось.
Ньюлэнд знал, что он рискует, лично подвозя девчонку, но он заслужил лишнее приключение, ощущение которого давал ему риск, что его заметят. Он получил кличку — Неон — из-за таких вот показных эскапад. Ему нравилось выставляться и шиковать. В остальное время, когда он был не в настроении общаться лично, один из его помощников, серьезнолицый паренек по имени Родди Уэбб, поставлял ему готовеньких девочек, как правило уже с завязанными глазами и подавленных. Сначала он делал свое дело, а потом отходил в сторону, чтобы посмотреть на настоящее веселье.
Когда возбуждение от шума и яростного сопротивления начинало расти, он был не в силах устоять на ногах из-за того кайфа, который охватывал его, пока он смотрел, и ему приходилось садиться. Первый раз, когда он увидел убийство, он даже упал в обморок, он даже не понимал, что потерял сознание, пока не очнулся и не увидел, что сидит на стуле с запрокинутой головой. К тому времени на матрасе осталось только красное месиво с кусками и клоками плоти и пучками волос. Он встал и увидел, как в углу рвет Грэма Олкока, и подошел, чтобы похлопать его по спине с видом забавляющегося зрителя, а Родди Уэбб принес Олкоку стакан воды. «Запах — это что-то, а?» — сказал тогда Ньюлэнд, глубоко вдыхая и оглядываясь на изрезанные, неподвижные ноги, все еще скрепленные друг с другом, думая с внезапным приливом чувства: «Я хочу отыметь это месиво». Но это было бы слишком даже для той группы участников, которые собрались на их особую вечеринку. Это превратило бы его в обезумевшую скотину.
— Куда мы едем? — спросила Дженни, когда они повернули с Джарвис-стрит на запад, в сторону Карлтон-стрит, потом снова повернули на Янг-стрит и поехали на юг, миновали большую витрину музыкального магазина «Эйч-Эм-Ви» с тридцатью или сорока телевизорами, которые показывали видеоклипы.
— В Харборфронт на набережной Квинз, — сказал он. — Там отличные бутики. Мы тебя оденем с ног до головы.
Он взглянул на нее, посмотрел ей прямо в лицо и задержал взгляд, несмотря на искушение опустить глаза на ее грудь или джинсы, складку между ног. Он знал, что она должна ему поверить. Он должен быть не таким, как другие. Должен интересоваться только ее лицом, тем, что она думает, что она хочет от жизни. И дать ей все это, все, чего она хочет, прежде чем забрать целиком всю ее новую жизнь. Взять плату. Подходящая цена за оказанное сочувствие.
— Правда?
— Потом поужинаем в каком-нибудь прелестном ресторанчике. Как тебе «Мёвенпик» в Йорквиле?
— Не была там.
— Там мило. Фонарики над столиками. Шикарное место.
Рискованно, рискованно, думал он, знакомое нахлынувшее чувство уже заставило гореть его щеки, его дыхание становилось горячим. Он должен заставить себя не представлять, как затащит ее в мужской туалет ресторана и будет заниматься с ней сексом, сунув ее головой в унитаз, его мозг спешил вообразить насилие, которое уничтожит ее, раскроет ее настежь, чтобы он полностью овладел ей. Заполнил ее. Сделал своей собственностью.
— Здорово.
Дженни засунула руки между коленей и огляделась вокруг, жуя жвачку и улыбаясь. Они проехали мимо большой серебристой маски на крыше здания, потом, дальше, мимо большой электрической вывески со вспыхивающими словами, смысла которых она не успела понять, и въехали на мост с надземными железнодорожными путями.
— Прекрасно поужинаем, — сказал Ньюлэнд, разглядывая ее.
Это будет сегодня. Все подготовлено, если ничто не помешает. Если девчонка согласна. Думая об этом, он хрипло задышал, и на его щеках выступил малиновый румянец.
Дженни посмотрела на него, услышав негромкое сопение.
— Эй, тебе плохо?
Ньюлэнд улыбнулся и покачал головой.
— Нет, мне хорошо, как никогда.
Он повернул направо у здания «Торонто стар» на набережной и направился на запад. Он наклонился к ней, взял за плечо и прижал к себе, обнимая, потом поцеловал в макушку.
— Ты мой ангелочек.
Дженни вся сияла, когда снова выпрямилась.
— Спасибо, — сказала она, теплея от его отцовской теплоты, чуть задохнувшись, ее глаза влажно блестели. — Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила тебя.
9
Нью-Йорк
Небесный Конь смотрел на меняющиеся числа над дверью лифта, спускавшегося с пятнадцатого этажа. Скорее всего, это Алексис. Он повернулся к двери на лестницу, открыл ее и взбежал вверх, не дожидаясь появления Алексис. Небесный Конь расстегнул верхнюю пуговицу хлопавшего по ногам пальто, широкими шагами поднялся наверх и, наконец, оказался у двери с номером 15.
Он схватил ручку и распахнул дверь, за которой его ждало спокойствие застеленного ковролином коридора. Шагнув на этаж, он задержался, чтобы взглянуть на ближайший номер — 1510, потом направился вперед по коридору, пока не нашел квартиру с номером 1504, где он остановился и, тяжело дыша, осторожно прислонил ухо к двери.
