Книга Ноль-Ноль, страница 53. Автор книги Алексей Евдокимов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ноль-Ноль»

Cтраница 53

Возвращаясь в потемках домой (в смысле, к Тане), Антон ежился и ускорял шаги, словно на быстрой перемотке просматривая кадры любимого им, но только не зимой, города. Могильный мрак подворотен, смерзшиеся снежные гряды вдоль тротуаров. Стремительно и густо сеющийся в свете фар и фонарей мелкий снег. Перемигивающиеся желтым светофоры.

Улица Некрасова, недалеко от угла с Восстания. Живя тут, Таня обычно водила брата, приезжавшего из столицы пару-тройку раз в год, в окрестные кабаки. В «Платформу», ныне покойную, заходили из подворотни — жутковатой питерской подворотни, выныривающей в не менее жутком, заваленном стройматериалами дворе-колодце; в прихожей клуба твоя одежда безнадежно погребалась под чужой, сугробом нарастающей на вешалке; в переполненном дымном зале, чтобы пройти к своему столику, приходилось поднимать сидящих за соседними. Если ты оказывался тут перед началом концерта, разговор периодически прерывался торопливой пробежкой барабана или взмыкиванием очередной трубы: ребята на сцене настраивали инструменты, а звуки шли через усилок. В «Самогонщиках» пили местные отчаянной остроты настоечки: красный смерчик табаско закручивался во взбалтываемой стопке «Дьяволова огня», еще более забористая хреновуха, мутно-белая, со свежим хреном, едва не вышибала слезу.

Нельзя сказать, что свалившийся сейчас за два дня до Нового года Тане на голову Антон оказался так уж кстати, тем более что болела Женя, ее младшая, — но бесцеремонный брательник обещал долго собой не обременять. Правда, где искать тут Маса, он пока понятия не имел: в Барсе никто ничего ему сказать не смог, а общие питерские знакомые про то, что Ивар в городе, услышали впервые от Антона.

Никеша внезапному Антонову визиту и вопросу о Масарине даже вроде не очень удивился, словно тот их телефонный ноябрьский разговор, московско-иерусалимский, подразумевал продолжение. Нет, они и после Никешиного возвращения созванивались — от него, например, Антон узнал, что Мас уехал из Израиля (куда — не узнал), но общались бегло, хотя Антону почему-то казалось, что тогдашние, ноябрьские его слова собеседник принял к сведению и не прочь при случае напомнить.

Поэтому Антон ждал, что Никеша захочет пересечься очно (раз уж они в кои-то веки в одном городе), и более-менее деликатно уклонялся вплоть до праздников. А там очкастый и сам пропал, — несмотря на запоротую в наркоманские годы печень и прочие потроха, загудеть, да еще по поводу, да еще по такому, он был вполне способен.

Разговелся, ясное дело, и Антон, а окончательно отойдя от похмелья, обнаружил, что не на шутку болен: то ли зараза, косящая Танино семейство, то ли чертова питерская влажность. На Рождество он валялся с температурой, а поиски Масарина ограничил насморочными телефонными расспросами. Толку от которых было, в общем, ноль, пока еще через пару дней знакомый знакомого с чужих слов сказал неуверенно, что Ваня намедни был несколько раз замечен в одной видеостудии на Синопской набережной. Можно, мол, поспрошать тамошних ребят.

По названному адресу, не без труда преодолев сопротивление вахтера, стряхивающий снег с отсыревшей шапки Антон угодил в какое-то не вполне эвклидово пространство узких коридоров с высокими потолками, заводящих то на черную лестницу, то в неосвещенные тупики, заставленные громоздким вычурно-непонятным хламом. В полном соответствии с ожиданиями (мертвый сезон до старого Нового года) царило тут безлюдие и запустение. На человеческое присутствие намекали лишь порыкивающий откуда-то тяжелый металлец, да вопль «Это без НДС!..», слетевший сверху в гуле ревербераций, когда Антон сунулся по ошибке на черную лестницу.

Большинство дверей было заперто. За одной подавшейся обнаружилась, правда, комната с компами и микшерными пультами, а в ней на кожаном диванчике — маленькая девица с разноцветными волосами, но та лежала неподвижно, свернувшись спиной к миру, светя бледной поясницей под задравшимся свитерком, и Антон, решив, что девка спит, будить ее постеснялся. Ограничился обзором прилепленных над диваном плакатиков в духе Аремия Лебедева (двое усачей в сомбреро под кактусом с бутылкой текилы и поднятыми чарками, третий тут же — горизонтальный, прикрытый шляпой, и надпись: «Октавио пас»).

В другой комнате с полуоткрытой дверью сидел на офисном стуле и курил бритоголовый мужик в верхней одежде, обернувшийся на стук в филенку.

— Прошу прощения. — Антон закашлялся. — Извините… вы случайно не знаете такого Ивара Масарина? — Подумал: — Или Ваню?..

— Заходите. — Бритый крутанулся на стуле к Антону лицом и приглашающе махнул рукой с сигаретой.

Антон шагнул в просторное гулковатое помещение, осмотрелся, но не обнаружил в нем больше никого — и почти ничего, кроме целых зарослей осветительных приборов полуантикварного вида, торчащих на штативах и свисающих с потолка. Ширкнула под ногой бумага, огромными грязноватыми листами которой была выстлана часть пола.

— А Ивар?.. — повернулся Антон к бритому.

Тот смотрел внимательно. Лопоухий, с малоприятным одутловатым лицом. Вряд ли намного старше Антона.

— У вас что к нему? — ответил бритый вопросом, тряся пепел на пол.

— Я его знакомый…

— А чего вы думаете, что он тут?

— Мне сказали, он здесь бывает… — нахмурился Антон, нашаривая в кармане «сморкательную» салфетку.

— Давно его ловите?

Антон высморкался, медленно смял салфетку, продолжая глядеть на этого типа:

— А что?..

Бритый затянулся, поискал глазами, куда бросить бычок, лениво встал и шагнул в угол, где под могучим студийным монитором с водруженным на него генератором дыма Magnum пряталось в компании бутылок из-под «Балтики» мусорное ведро.

— Вот я, — обернулся к Антону, — давно его ловлю. Уже несколько месяцев. Говорили, его все это время в России не было. А недавно узнал, что он в Питере. Приезжаю сюда… из Москвы… — Он замолчал, держа пальцы в карманах джинсов и оттопырив локти.

— Он что, уже и отсюда уехал?

— А где он еще от вас удрал? — коротко ухмыльнулся бритый.

— В Испании… А куда он теперь, знаете?..

— Говорят, в Москву, — ухмылка.

— А вам он зачем?

Антону показалось, что лицо бритого и так малоподвижное, совсем застыло.

— У меня к нему пара вопросов… — выговорил тот вяло. Потом его взгляд опять сфокусировался на Антоне. — Ты питерский? — осведомился уже по-свойски.

— Московский…

— Вдруг ты слышал… В Москве в сентябре разбилась на машине одна девушка…

— Карина Липатова, — помимо собственной воли произнес Антон.

Бритый чуть поднял подбородок, глядя пристально:

— Прогуляемся до ближайшего кабака?


— Куришь?

Антон, садясь, отрицательно промычал.

— Не против, если я?

Антон повторил мычание. Бритый (Артем) поставил на столик стопарь, бросил рядом сигареты и зажигалку, накинул дубленку на спинку стула и утвердился на соседнем.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация