Книга [Голово]ломка, страница 51. Автор книги Александр Гаррос, Алексей Евдокимов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «[Голово]ломка»

Cтраница 51

— Херово тебе, — пожал плечами Вадим.

— Мне херово?… — суперстарлетку все-таки проняло: темные брови уползли вверх (а глаза у нее действительно — почти ирреальные…). — Это ТЫ МНЕ будешь говорить, что мне херово?!

— Конечно я, — спокойно подтвердил Вадим. — Мне зашибись. Я чего хочу, то и делаю. А ты, по-моему, вообще не знаешь, чего хочешь. Занимаешься полной ерундой, никому не нужной — кроме тех денег, которые за твой счет воспроизводятся. Я бы с тобой не поменялся.

Смилла Павович даже не нашлась, что ответить.

— Ладно, дело твое, — Вадим посмотрел на часы: пора было встречать Ладу. — Мне вообще-то по барабану, — он встал. — Бывай. Хэппи нью йер.

Ну вот и все. Прощай, оружие. Вадим заперся на защелку. Осторожно снял с бачка фаянсовую крышку, осторожно пристроил на край унитаза. Повертел в руках последнюю, невостребованную, волыну — никелированную, киногеничную. Все. Теперь уже действительно — все. «Дипбагаж» — два нехилых и нелегких места (как только Лада их одна ворочала? — впрочем, ТАКАЯ ноша не тянет), — минуя всякие рентгены, отправился в багажный отсек. Кроме лунинского наследства они вообще ничего с собой не взяли. Посадка объявлена. Лада ждет у турникетов. Он положил пистолет в воду. Пристроил крышку бачка на место. Рейс на Сингапур. Вылет — в 23.10. Две пересадки. В Сингапуре пересядем на Сидней. И оттуда уже — по прямой. И привет Гогену. Он щелкнул запором, вышел, автоматически посторонился, пропуская какого-то торопливого мужика, которому, видать, приспичило именно в покидаемую Вадимом кабинку. При том, что туалет был совершенно пуст (не считая, разве, второго кента — у раковин)… Странность эту Вадим еще и не воспринял-то толком — когда проходящий вплотную мужик несильно шевельнул левым плечом, и он вдруг перестал дышать. И сейчас же мужик, коротко и точно пробивший Вадиму в «солнышко», ловко захватил его локтем за шею, впихнул обратно в кабинку. Вадима развернуло, белая, почти чистая фанерная перегородка — словно сама была створкой на петлях, запахиваемой резким толчком — крутнулась сбоку и с маху ударила в морду. Почернела враз, отскочила обратно — и косо повисла, покачиваясь, в изрядном отдалении: сортирным потолком. Потолок замывало маревом — слезы хлестали. Носоглотку залило, переполнило: все это густо-соленое, едко-теплое текло соплями на лицо, скапливалось в горле, — Вадим спазматически сглатывал, а снизу встречными спазмами поднималась тошнота. Вся голова стала резервуаром боли. Она лежала в щели между перегородкой и унитазом, затылком в мокро-холодном, щекой прижимаясь к холодному же фаянсу. В мареве возникла темная фигура — и из совсем другой точки тела пришла совсем другая боль, стократ более дикая, отменяющая вообще все, кроме себя. Ему дали по яйцам. Вадим с всхрапывающим хлюпаньем скорчился, подтягивая ноги, заваливаясь набок, сворачиваясь вокруг толчка. Бьющий добавил еще по жопе, трамбуя. Захлопнулась дверца. В пах словно воткнули и крутанули пару раз мясорубочный винт. Но фаршем стало все тело. Упираясь лбом в фаянс, Вадим выплевывал и никак не мог выплюнуть кровь. Вместе с жидкостью вышло твердое — зуб? зуб, — язык нашарил брешь в верхних передних.

— Где бабки, мудак?

Он не понимал.

— Где бабки? — его еще раз пнули — не сильно, стремясь уже не причинить боль — обратить внимание.

— Что?

Его опять перевернули на спину. Рукой — Вадим увидел нагнувшегося над ним мужика.

— Где наши бабки, пидор?! — мужик терял терпение. — Ну!

— В… багаже.

— Где?!

— В багаже… Два чемодана…

— Каких чемодана?!

— Ко… ричневые. С печатями. Дипбагаж.

— Рейс! Рейс, бля!

— Сингапурский… Сейчас вылетает.

Спрашивавший, распрямившись, быстро выскочил из кабинки. «Я в багажную, давай, вали его, и за мной!…» — отрывисто бросил на ходу. В проеме появился второй — наверное, тот, что был у раковин. Небрежно прикрыл дверцу. Глянул на Вадима без выражения, достал из-за пазухи пистолет. Попетляв зигзагами по Риге, вадимова траектория отрикошетила в аэропорт — и, ударившись о сортирную стенку, оборвалась на зассанном кафельном полу. ТЕПЕРЬ уже — действительно…

— Я говорил — с самого начала аэропорт надо было пасти, — удовлетворенно пробурчал второй себе под нос, меланхолично наверчивая на ствол гладкий цилиндрик глушителя. — Бегали, как бобики, — он покачал головой. — Ща бы вообще проебали… — бандит посмотрел на Вадима с тем же выражением без выражения и опустил ствол ему в лицо. — Дурная голова, — наставительно сказал он, — ногам покоя не дает.

Диаметр дула был меньше диаметра глушителя примерно на сантиметр.

18

Мне мешает гвоздь. Вымойте мне голову, пожалуйста. Побрейте меня, пожалуйста. Готово (не готово). Какой мировой рекорд у мужчин (женщин) в этом виде? Кель э ле рекорд дю монд шэ лез омм (ле фемм) дан сэ спорт? Больно. Сэ долорез. Покройте, пожалуйста, светлым (темным) лаком. Вы проехали свою остановку. Вуз авэ депасэ вотр аррэ. Вас надо госпитализировать. Какие культуры вы выращиваете? Кель культэр культивэ-ву? Какого цвета ваш зонт (плащ)? Мы хотели бы осмотреть молочную ферму (птицеферму, свиноферму). Откройте рот, покажите язык. Уврэ ля буш, тирэ ля ланж. Смилла обернулась и, высунув неожиданно длинный язык, почти коснулась острым кончиком носа.

— Грасиас… То есть это, мерси, — я перелистнул страницу.

теперь тогда сейчас давно недавно В каком году это произошло? Я пришел(-ла) вовремя Я опоздал(-а) Мы пришли… слишком рано слишком поздно секунда минута час полчаса сутки неделя месяц год век утро день полдень полночь. Вы не должны есть. Опухла десна. Ж'э юн женсив энфле. Сплюньте.

Сплюнуть действительно постоянно хотелось. Язык помимо воли ощупывал свежий скол на месте левого верхнего резца, царапался, но все равно продолжал. От этого во рту копилась настырная слюна. Алкоголь щипал разбитую десну, юн женсив — так что подсушки ради я за полчаса высмалил почти целую пачку (летели мы, естественно, в курящем салоне). Впрочем, Смилла активно помогала…

— Дай закурить, — она, по-прежнему глядя на лежащего, пощелкала пальцами свободной левой. — У тебя еще остались?

Я машинально потянулся к карману. Пистолет мешал — длинный, с глушаком. Я поискал глазами, куда бы его пристроить. Сунул в писсуар. Она беспечно, звонко кинула свою волыну на кафель, выудила из предложенной пачки стерженек Captain Black'а. Я щелкнул, она затянулась. Выдула дым в потолок, глянула cнизу, но при этом все равно сверху (из-под прикрытых век):

— Так куда ты летишь?

— На Таити… — стараясь умерить шепелявость, ответил я. Потрогал опухающий нос. М-мать…

— Там теплее, чем в Москве, — задумчиво произнесла Смилла. Решительным тягом накалила сигаретный кончик. — …I'm in that boat, — она хмыкнула. — В этом самолете, вернее. Полетели. Только умойся сначала.

Пока мы с ней — со скандалом и активным размахиванием ее американским паспортом — выбивали билет на уже объявленный к посадке рейс, соглашаясь платить любые бабки, торопливо убеждая дуру за стойкой, что да, совсем, абсолютно никакого багажа, — я все-таки слегка парился: как они поладят? Поладили прекрасно, даже к некоторому моему изумлению: вон, сидят, треплются запросто, нечувствительно перепрыгивая из рашна в аглицкий. В иллюминаторе — ничего, выключенный телек. В качестве компенсации — плоский экран поверх голов с каким-то эмтиви. Все-таки самолет — сродни телепортации. Зашел в одной точке планеты, вышел в другой. Универсальная диет-патока европопа, анатомическое кресло, стандартное дармовое бухлецо от типовых стюардесс. Оборвав очередную спайс герл, телевизор принялся выкладывать последние секунды перед последним выпуском новостей в году. Даже время тут максимально абстрагированное: нью йер встречаем по Гринвичу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация