— Как мы это узнаем? — Эмиль.
— Ну, давайте вспомним, что здесь собрались все-таки не последние люди, — Андрей. — Думаю, кое-какие связи… и возможности… есть у каждого. По крайней мере, я со своей стороны могу пробить поляну хотя бы насчет Сереги — благо это совсем недавно…
— Да, возможности есть, — Артем глядит на Андрея. — И мы их используем… И еще. Вы знаете, у меня есть ребята. Не профессионалы, но… хорошие ребята. Могу предложить, чтоб они деликатно присмотрели за каждым. Ненавязчиво, естественно. Еще раз — они не профи, но способны… оказаться кстати, если что.
— В смысле следить? — подозрительно спрашивает Алиса.
— Brother Тема watches you everywhere… — ядовито вставляет Андрей.
Артем капитулянтски поднимает ладони:
— Сняли тему.
Эмиль делает шаг вперед:
— Ребята… Ребята, я только хочу убедится, что все мы — все, кто здесь находится, — понимаем одно: нам надо держаться друг друга. У нас просто нет другого выхода. Те, кто… кого… они же погибли все потому, что были каждый сам по себе. Единственный шанс для нас — действовать вместе. Я надеюсь, все это понимают?
Он обводит всех взглядом. Никто не возражает, но на лице у каждого изрядный скепсис.
26
В садике при даче Алисы на маленькой лужайке в специально обложенной камнями впадинке горит костерок. Вокруг — обтесанные для удобства и продубленные морилкой для сохранности пеньки-седалища. На траве стоят почти пустая бутылка водки и почти полная бутылка очень хорошего вина. Андрей ворошит палкой уголь в костре. Алиса сидит с винным бокалом.
Эмиль подходит со стороны дома, садится неподалеку от хозяйки:
— Ни хрена себе встреча выпускников…
— Каких выпускников? — Андрей.
— Ну да, сорри… Что, выходит, все мы год потеряли? — Эмиль.
— Кроме Тима, — Андрей.
— А что Тим? — Эмиль.
— А у него так и нет аттестата.
Эмиль хмыкает, качает головой.
— Странный он все-таки, — замечает Алиса. — И тогда, и сейчас.
— А кто из нас не странный? — Эмиль.
— Тоже верно… — соглашается она. — Интересно, это мы, поучившись у Нашего, постраннели или он отбирал нас по такому принципу? Вы помните, чего там за вступительные тесты были? Какие-то безумненькие тесты… Что они выявляли, интересно? Чего-то я не уверена, что правда таланты к менеджменту…
Эмиль подбирает бутылку водки:
— Пару месяцев назад в каком-то журнале, не помню, про Нашего здоровенная статья была.
— В «Еже», — Андрей. — Читал.
— Че за статья? — Алиса.
Эмиль делает глоток из горлышка, морщится:
— Про карму его профессиональную. Ну, поминали этот скандал — вы помните: он школу открыл новаторскую, элитную, а потом оказалось, что через нее бандиты бабло отмывали… Ну, после чего его Горбовский подобрал… На его голову… Ну и, естественно, про то, что Голышев этот у Нашего учился.
— Эр-Пэ-Гэ… — ядовито произносит Алиса. — Когда он, интересно, из вице премьером станет?
— Я могу сказать, когда этот пидор президентом станет! — вдруг заявляет Андрей.
— Лови информацию из заслуживающих доверия источников! — подмигивает Алисе Эмиль.
— Ты даешь — пидор, — она смотрит на Андрея иронически. — Ты же — опора действующей власти…
У того звонит мобильный телефон, и он отходит в сторону.
— Ты обратила внимание, как Дрон с Темкой друг на друга поглядывали? — негромко интересуется у Алисы Эмиль.
— Политические оппоненты… — иронически констатирует она.
Мулат фыркает:
— Все равно странно. Они, ты не знаешь, не пересекались? Ну, после школы?
— Ты думаешь, что-то с тех пор произошло между ними?..
— Слушай, Лис, ты сейчас как — тут или в город?
— В город.
— Меня не подкинешь? А то я тут дернул на нервной почве — мне сейчас лучше за руль не садиться.
— Посплетничаем заодно? — хмыкает она.
— Обсудим ситуацию, — улыбается он.
27
Андрей и Тим садятся в «вольво» Андрея. Уже держась за дверцу, Андрей говорит Алисе и Эмилю:
— …И — остаемся на связи. Постоянно на связи. Не забывайте. Давайте!
Он делает прощальный жест, плюхается на водительское сиденье рядом с Тимом. Пристегивается, заводит двигатель, трогается. Тим закуривает.
— Ну и? — спрашивает он после паузы.
— Что — ну и?
— Можешь объяснить мне смысл произошедшего?
— Не, ну хоть встретились вместе все. Посмотрели хоть друг на друга. Поговорили.
— Толку от этого разговора…
— А какого результата ты ожидал? Мы же пока действительно ничего не знаем!
— Ну как не знаем… Мы знаем, что половину нашего класса кто-то замочил за пару месяцев. И не просто обычного класса обычной школы, а элитного выпускного элитной школы при скандально знаменитой конторе, разогнанной в свое время со страшным треском… Это же е-мое — это же сенсация! Да еще один из убитых — музыкальная звезда! Да это же надо хай поднимать на всех углах! У вас же всех наверняка знакомые есть в прессе. Это же такое начнется! Причем тот, кто наших завалил, делал это тайно. Соответственно, с нашей стороны первым делом логично было бы подумать об огласке. При этом никто — никто, заметь! — ни о чем подобном даже не заикнулся. И давай я угадаю с одного раза, почему. Почему этого не предложил ты? Ну так ты же у нас считаешься «президентской структурой». На кой тебе трезвонить, что учился под крылом у главного политэмигранта, который из своей Ниццы только и делает семь лет, что кроет твоего главного патрона? Давай угадаю, почему товарищу Артему тоже об этом распространяться никакого резона. Ни хрена себе Че Гевара, которого проворовавшийся олигархище на менеджера готовил! Алиска бобонами немереными ворочает — ей тоже на фиг не надо в скандалах масштабных светиться. Эмилю соответственно. Так что каждый при своем интересе. Хотя опасность вроде как общая…
Андрей внимательно косится на собеседника:
— Ну так а чего ж ты этого не предложил?
— Я? — крякает Тим. — Ты правда представляешь себе, как я всем чего-то предлагаю?
— У меня стойкое впечатление, что ты почему-то считаешь, что тебе — в отличие от остальных — ничего не грозит.
— Все там будем…
28
Алиса ведет собственную машину. Рядом с водительским сиденьем — Эмиль.
— Ну и как тебе наши? — спрашивает он. — По прошествии семи лет?
