— Дэнни, мальчик мой, как приятно… общаться с тобой вот так.
— Для меня всегда удовольствие разговаривать с вами, дядя Фрэд.
— Это хорошо, потому что со мной можно запросто болтать обо всем, правда?
Дэнни кивнул:
— Очень легко.
— Тогда какого черта ты не сказал мне, что полиция подозревает твоего психопата партнера еще в одном убийстве?
— Он этого не делал. Он…
— Ах, значит, ты решил, что я забеспокоюсь, только если его осудят? Решил подождать присяжных и лишь тогда мне все рассказать?
— Простите, дядя Фрэд, но на этот раз все действительно курам на смех. Произошло убийство, а Тим просто знает, кто его совершил. Парень сам признался ему.
Сенатор отмахнулся от слов племянника:
— Я в курсе всей истории. Полиция не верит ни одному его слову, и я не могу их за это винить.
— Дядя Фрэд, клянусь, у них нет ничего на Тима. Потому что ничего и не может быть.
Дэнни знал, что объяснение предстоит не из легких: поговаривали, что сенатор всерьез подумывает выставить свою кандидатуру на ближайших президентских выборах, и на все, что имело хоть какой-то, пусть даже самый ничтожный, шанс расстроить эти далеко идущие планы, реакция была самой жесткой.
Коллинзуорт с грустью покачал головой, обращаясь к Риверсу:
— Жаль, что я питаю слабость к семье.
А затем — к Дэнни:
— Ты знал, что они установили личность убитой?
По молчанию Дэнни можно было понять, что он этого не знал.
Коллинзуорт решил скормить племяннику важную информацию, чтобы как следует напугать его, не раскрывая, естественно, личность Андерса как источника полученных сведений.
— Ты знал, что Новак с напарником сейчас в Карсоне, штат Вайоминг?
— Клянусь, это скоро кончится. Я знаю Тима как самого себя; он не мог никого убить.
— Позволь мне сказать тебе кое-что, сынок. Именно сейчас этот парень убивает твою карьеру.
«Черт нас дернул соглашаться платить за пиво» — это была первая мысль, пронесшаяся в мозгу Новака, когда он и Андерс вошли в «Большой амбар» — просторный зал с настоящими дровяными печками, стратегически расставленными так, чтобы посетителям было тепло.
Лютер Маршалл и Дрю сидели за столом, на котором уже «отдыхали» четыре пустые бутылки. Когда начальник тюрьмы встал пожать руку детективам, им показалось, что прошло не меньше двадцати минут, прежде чем тело Лютера — глыба под семь футов ростом и под три сотни фунтов весом — полностью распрямилось. Вряд ли, подумал Новак, тюрьме Лэмпли нужны охранники. Ни один заключенный не рискнет рассердить Лютера попыткой побега.
На поверку же Лютер Маршалл оказался отличным мужиком, общительным и дружелюбным. Выпивать с такими, как он и Дрю, было одним удовольствием — настолько, что к моменту, когда речь зашла о том, каким ветром копов с Восточного побережья занесло в такую дыру, как Карсон, внутри Лютера плескалось столько пива, что его с лихвой хватило бы на то, чтобы затопить средних размеров подвал.
Вообще-то именно Лютер поднял этот вопрос:
— Я слышал, вы, парни, хотели узнать о Роджере Блэре?
Новак кивнул:
— Все, что вы можете рассказать.
— Да я мало что могу рассказать, — пожал плечами Лютер. — В тюрьме он в основном держался особняком.
— Жена его навещала? — спросил Андерс.
— Пару раз, сразу после посадки. Кроме нее — никто.
— А как насчет телефонных звонков? Ему или от него?
— Трудно сказать. По тюремному телефону — точно ни одного, но у них там куча мобил, так что отследить просто нереально.
— Есть мысли, за что его могли убить? Или кто?
— Нет, но это точно был заказ. Исполнитель, возможно, даже не знал, кто ему заплатил.
Андерс достал фоторобот Кэшмана:
— Вам знаком этот человек?
Лютер пристально вгляделся в рисунок:
— Нет… не думаю.
Новак вынул из папки фотографию Тима:
— А как насчет этого?
Лютер посмотрел:
— Нет, этого я тоже не видел.
Новак почти убрал фото Тима обратно в папку, но Дрю вдруг выхватил снимок из рук детектива и положил обратно на стол.
— Я знаю этого парня.
— Откуда? — спросил ошеломленный Новак.
— Он был здесь, в Карсоне. В прошлом году.
Новак взглянул на Андерса, лицо его расплылось в довольной улыбке:
— Мир тесен, а?
Как только Дэнни закончил делиться с другом последними новостями, Тим тут же набрал номер Ника Александера.
— Думаю, у нас проблема, — сказал он в трубку. — Новак сейчас в Вайоминге. Убитая была оттуда.
— Как ее звали? — спросил Ник.
— Не знаю. Знаю лишь, что она из Карсона.
— Откуда вам это известно?
Тим помедлил.
— Я предпочел бы этого не говорить.
— Наверное, мне следовало объяснить все с самого начала. Мне не важно, что вы предпочли бы не говорить или говорить. Важно, чтобы вы говорили мне все, или у нас ничего не выйдет. Вы говорите, я слушаю, и дальше уже я становлюсь тем, кто не может об этом говорить; в противном случае я нарушаю правило о сохранении конфиденциальности.
— Я понял. Дядя Дэнни, моего партнера по бизнесу, — сенатор Коллинзуорт. Он рассказал своему племяннику, а Дэнни рассказал мне.
— Откуда Коллинзуорт получил эту информацию?
— Не знаю, — честно ответил Тим. — Но у него полно способов узнать практически все.
— Почему он интересуется этим делом?
— Он помог нашей компании получить заказ на строительство Федерального центра в Ньюарке. Если выяснится, что сенатор обеспечил работой убийцу и душегуба, для него это будет не самая лучшая реклама. Особенно в свете его планов баллотироваться на пост президента.
— Хорошо, давайте вернемся чуть-чуть назад. Вы сказали, что Новак в Вайоминге — это проблема. Почему вы так считаете?
— Карсон — маленький городок. Я был там в прошлом году. Просто мне кажется, что это еще одна из тех странных вещей, которые не могут быть совпадением.
— Что вы делали в Карсоне?
— В двадцати минутах от города есть карьер. Нам сообщили, что наши конкуренты берут там качественные стройматериалы. В нашем бизнесе очень серьезная конкуренция, так что приходится проверять практически все. Но, как оказалось, там не было ничего особенного — ни по камню, ни по цене. А потом кто-то испортил мою машину, и мне пришлось проторчать в Карсоне целый день, пока ее ремонтировали.
