— Никогда не слышал ни об одном из них. — Тим был явно разочарован. — Ты можешь узнать, где находятся эти яхты? Проверку я возьму на себя.
— Тим, это очень большой риск.
— Я изменил внешность. Думаю, у меня получится.
— Если ты ошибаешься и тебя остановит полиция, ни в коем случае не оказывай сопротивления. У них установка, что ты вооружен и очень опасен.
— Я вооружен, но не опасен.
Удивление Ника было неподдельным.
— У тебя пистолет?!
— Да. Меня выслеживают убийцы. Я не собираюсь использовать его против копов. Он даже не заряжен, пока.
— Не вздумай брать пистолет с собой, когда поедешь проверять яхты.
— Не буду. Честно говоря, я его боюсь.
Карл Уайт получил информацию первым: все же он являлся федеральным агентом и, следовательно, имел более высокий статус. Для него это был очередной кусок головоломки, который не встраивался никуда. Он велел своему помощнику разыскать Новака и попросить его срочно прибыть в офис ФБР.
Новак был не из тех, кто бежит к ноге агента-федерала по первому свисту, и приехать он согласился лишь после того, как убедился, что новости действительно важные.
Новака с Андерсом сразу проводили в кабинет Уайта. Тот тут же перешел к делу:
— В субботу утром один из жителей Фэйр-Лоун наткнулся в реке Пассейк на мужскую руку. Водолазы достали труп, и мы провели анализ ДНК. Это Билли Циммерман.
Новаку пришлось унять свое недовольство тем, что Уайт посвящен в детали уголовного преступления раньше него.
— Время смерти уже известно? — спросил он.
— Пока слишком рано утверждать наверняка. Мы ждем результаты вскрытия.
— Все это можно было сообщить и по телефону, — заметил Андерс.
Уайт кивнул:
— Но тогда я не смог бы использовать ваши мысли.
— Насчет чего? — спросил Андерс.
— На следующую субботу намечено торжественное открытие нового Федерального центра: с банкетом, речами, все как всегда.
— Мы знаем, — вставил слово Новак.
— И вы знаете, что там будет присутствовать сам президент Соединенных Штатов?
— Нет, — ответил Новак. — Последнее время он что-то перестал консультироваться со мной насчет своего распорядка дня.
Язвительный тон детектива разозлил Уайта.
— То есть вы не считаете, что это ваша проблема?
— Скажу вам больше. Я даже не считаю это вашей проблемой. Поскольку не могу представить Уоллеса в образе террориста. Я вижу в нем извращенца, убийцу женщин ради забавы.
— То есть Циммерман — женщина, которую Уоллес убил ради забавы?
— Я не знаю, какое отношение ко всему этому имеет Циммерман, — признался Новак, — но если бы Уоллес планировал взорвать Федеральный центр, он никогда не рассказал бы нам ни о Кэшмане, ни о Шейле Блэр.
— Если только ради забавы он не убивает еще и президентов. Кстати, мы допросили подружку того парня, который взорвался в фургоне у автострады.
Новак кивнул, давая понять, что для него это не новость.
— Нас знакомили с протоколом допроса.
— Но вы наверняка не знаете, что позже один из моих агентов вернулся в квартиру девушки, чтобы задать ей пару вопросов. Той не оказалось дома, хотя все вещи были на месте. Мы выяснили, что она разговаривала по телефону, затем извинилась, пошла открыть дверь, и с тех пор ее никто больше не видел.
— Значит, она мертва, — предположил Новак. — Только это наверняка не Уоллес. С его стороны было бы слишком рискованно тащиться в Майами. В конце концов, он в розыске.
— Да и как он вообще мог узнать о ее существовании? — добавил Уайт. — Значит, это сделал кто-то другой. Откуда следует, что дело Уоллеса намного серьезнее, чем мы с вами думаем.
Новак кивнул. Он понял это еще тогда, когда узнал, что Кэшман не плод воображения Тима.
Дэнни и Уиллу казалось странным вновь очутиться в «Пурпурной розе» в нынешних обстоятельствах. С момента исчезновения Тима они побывали здесь всего пару раз, да и то больше из желания вернуть свою жизнь к нормальному состоянию, чем в надежде весело провести время.
Друзья сразу договорились не упоминать о Тиме, но их решимость рассыпалась еще до того, как принесли кружки с пивом.
— Как бы мне хотелось найти способ ему помочь, — первым начал Дэнни. — Если б я только знал, где он, я мог бы передать ему деньги.
— Тим обнулил свой банковский счет. Об этом было в газетах.
— Знаю. Должно быть, он ничего не соображал от страха.
— Еще бы, — согласился Уилл. — Копы действуют так, точно он какой-нибудь Аль Капоне. Меня дергали на допрос уже трижды.
Дэнни кивнул.
— Ты говорил с этим фэбээровцем, Уайтом?
— Да. Он меня задолбал своими вопросами про наши здания. Словно Тим вот-вот явится с целой армией и пойдет на Федеральный центр штурмом.
— А сколько охраны нагнали, ты видел?
— Видел. Я вчера битых пять часов объяснял одному из них схему работы нашей компьютерной системы. Не знаешь, кто приедет на церемонию?
— Вообще-то нет. Куча конгрессменов, мой дядя…
— Он тебя сильно достает по поводу Тима?
Дэнни кивнул:
— Его правая рука, Риверс, звонит мне каждый час. Словно я могу что-то изменить.
— Если одному из нас вдруг станет известно, где Тим, то он обязательно сообщит другому, договорились? — предложил Уилл. — И мы вместе придумаем, как ему помочь.
— Заметано.
Дэнни протянул руку, Уилл пожал ее.
ГЛАВА 11
Яхты «Оушенфаст-360» были раскиданы по всей территории метрополиса. Три стояли в проливе Лонг-Айленд-Саунд, одна — на реке Гудзон, и еще две — в Нью-Джерси. Тим знал некоторые из этих мест: то были высококлассные пирсы для состоятельной клиентуры, взимавшие баснословную плату, но предоставлявшие удобные выходы к морю.
Тим понимал: риск, на который он шел, взявшись проверить яхты самостоятельно, усугублялся его знакомством, пусть даже поверхностным, со многими из любителей морских прогулок. Но время года работало на него: большинство лодок на зиму помещались в сухие доки, и до весны их хозяева, если только они не занимались ремонтом своих красавиц, крайне редко появлялись на пирсе.
Хоть Джерси и был значительно ближе, Тим решил начать с Лонг-Айленда. По данным Ника, две «Оушенфаст» находились на северном берегу — там же, где и катер Тима в тот злополучный день.
Дорога до места выжала из него все силы. Тиму казалось, что на него глазеют буквально изо всех машин. Когда на одном из светофоров водитель стоявшей рядом машины вдруг достал сотовый, Тиму понадобилось недюжинное самообладание, чтобы в панике не повернуть назад. В который раз он похвалил себя за то, что взял машину из гаража, а не воспользовался своей.
