Обратись за помощью к богам, только будь вежлива.
Спроси Имхотепа, Изиду, Сета.
Лично я бы искал ближе к дому —
Кто знает лучше старика Мариэтта?
— Решила заняться кладоискательством?
— В день, когда мне исполнилось пятнадцать, отец оставил у постели точно такую же записку, где указал путь к спрятанному подарку, золотому ожерелью. — Тэйра грустно улыбнулась. — Я нечасто удостаивалась его знаков внимания. Наверное, он пытался таким образом попросить у меня прощения. Загладить свою вину.
Дэниел опустил ладонь на ее плечо, легонько сжал.
— Интересно…
— Думаешь?..
— Награда, о которой пишет отец, — это именно то, что нам нужно? Понятия не имею. Но выяснить стоит.
Он направился в кабинет, пояснив на ходу:
— Мариэтт, чтобы ты знала, означает Аугуста Мариэтта, одного из основоположников египтологии. Он долго работал здесь, в Саккре.
Тэйра последовала за Дэниелом. Тот остановился перед висевшим на стене портретом.
— Аугуст Мариэтт
[2]
.
С портрета на них смотрел бородатый мужчина в европейском костюме и традиционной для Египта феске. Дэниел снял рамку. К обратной стороне кусочком скотча был прикреплен другой листок папируса.
— Есть! — Глаза Дэниела удовлетворенно блеснули.
— Ну же! — Сердце вбросило в кровь Тэйры новую порцию адреналина.
Он осторожно развернул хрупкий листок.
Жена фараона и сама царица,
Что правила меж мужем и его сыном.
Имя ее — Нефертити. Прекрасное имя!
И с нею пришел несравненный,
Муж-еретик, грешный Эхнатон,
Обойденный милостью богов — потому что сам предал их.
Супруги обретались под одной крышей, но где жила
Нефертити ? Ответ, может быть, ты найдешь в книге.
— Что за чертовщина? — спросила Тэйра.
— Нефертити была старшей женой фараона Эхнатона, — пояснил Дэниел. — Ее имя в переводе означает «несравненный пришел». После смерти мужа она сменила имя на Сменхкар и сама взошла на царский престол. Преемником Нефертити стал Тутанхамон, сын Эхнатона от второй жены.
— Ну, естественно, — буркнула Тэйра.
— Потомки прокляли Эхнатона, поскольку он отрекся от привычных богов и поклонялся только одному из них — Атону. Вместе с Нефертити фараон построил новую столицу милях в трехстах к югу отсюда. Город назвали Ахетатон
[3]
, то есть «Небосклон Атона». Сегодня арабы именуют его Тель аль-Амарна
[4]
. Я вел там раскопки. — Дэниел шагнул к стеллажам. — Помоему, нам необходима книга об Амарне.
На полках оказалось несколько томов, на обложках которых имелось искомое слово, однако, листая их, Дэниел и Тэйра не обнаружили ничего значимого. Стеллажи стояли и во второй спальне, но и там поиски закончились безуспешно. Тэйра обреченно качнула головой:
— Очень похоже на отца. Уж если даже египтолог не в состоянии понять его, что могла бы сделать я одна? Меня никогда не интересовала его наука, а он так и не понял этого!
Но Дэниел ее не слышал. Опустившись на корточки, он невидящим взглядом уставился в пол.
— Где? — шептали его губы. — Где жила Нефертити? Черт! Какой же я идиот!
Вскочив, Дэниел бросился в кабинет, чтобы почти мгновенно вернуться с тоненьким томиком в руках.
— Вот что значит считать себя слишком умным. Ключ к разгадке нужно понимать буквально. — Указательным пальцем он ткнул в название: «Здесь жила Нефертити». — Лучшей книги о раскопках не найти. Автор — Мэри Чабб. Однажды я с нею встречался. Очаровательная женщина. Что там пишет твой отец дальше?
Следующий абзац на папирусе — о царских династиях древнего Египта — был расшифрован намного быстрее и привел их в кухню, к цветному плакату с изображением посмертной маски Тутанхамона. Пятый ключ обнаружился в отцовской спальне, в стоявшей у постели древней амфоре. Шестой они нашли под кухонной плитой, а седьмой — в туалете, за бачком унитаза. Восьмой, последний, Дэниел извлек из рулона кальки, который стоял в углу кабинета.
Сгорая от нетерпения, оба хором прочли:
И, в завершение, восьмой из восьми,
Самый головоломный. Напряги мозги.
Рядом с тобой, но не внутри,
Скамья для умерших — ей пять тысяч лет!
Пятнадцать шагов на юг (или столько же на север),
В самом центре, и смотри во все глаза.
Ищи печать Анубиса-шакала.
Награду охраняет Он.
— Скамья для умерших? — удивилась Тэйра.
— Мастаба
[5]
, — ответил Дэниел. — Нечто вроде надгробия из глиняных кирпичей. По-арабски мастаба и есть скамья. Пойдем!
Тэйра подхватила со стула рюкзачок и следом за Дэниелом вышла из павильона. Такси, в котором они приехали, стояло в тени здания, водитель, разлегшись поперек сиденья, спал; его босые ноги торчали из переднего окошка. Дэниел повел головой и указал на прямоугольной формы холмик, чуть возвышавшийся над песком ярдах в пятидесяти от павильона.
— Вот, — сказал он. — Другой мастабы я здесь не вижу.
Подойдя ближе, Тэйра поняла, что холмик сложен из осыпавшихся от времени коричневых глиняных кирпичей. Дэниел двинулся вдоль одной грани прямоугольника и отсчитал от ее угла пятнадцать шагов.
— Где-то здесь. — Он указал в сторону невысокой стены из песчаника. — Ищи изображение шакала.
Взгляды обоих ощупывали неровную поверхность.
— Нашла!
На плите в центре стены едва виднелась линия: нечеткий, размытый контур лежавшего шакала. Правая лапа хищника угрожающе поднята, уши торчком. Плоскость плиты чуть выступала из стены, и Тэйра попыталась кончиками пальцев подцепить шероховатую кромку. С неожиданной легкостью плита поддалась. Стало ясно, что в последний раз ее вынимали совсем недавно. Дэниел помог извлечь каменный блок, проверил, не притаился ли в нише скорпион, и извлек из проема плоскую коробку из прочного картона. Положив находку на колено, он начал развязывать бечевку, которая обхватывала ящичек.
— Что это? — спросила Тэйра.
— Не знаю. Довольно тяжелая. Судя по весу…
