Ура!
Оазис Дахла
Совершив вечерний намаз во внутреннем дворе дома, Захир отправился ужинать с женой и сыном. Они расселись, поджав под себя ноги, на полу гостиной и начали трапезу, горстями зачерпывая рис, фасоль и молоккию из мисок, расставленных Ла циновке. Ужин закончился, жена принесла Захиру кальян и увела сына спать. Захир еще с четверть часа сидел неподвижно, погруженный в раздумья, размеренно втягивая дым через мундштук, а потом встал и прошел в глубь дома, в кабинет. Над столом висела фотография, которую видела мисс Фрея: доктор Алекс стояла рядом с утесом в форме серпа. Захир смотрел на снимок и рассеянно стучал пальцами по дверному косяку.
Подошла жена, коснулась руки Захира. Он ничего не сказал, не отрывая взгляда от изображения.
— Что тебя беспокоит? Ты сам не свой, — сказала жена. — Что случилось?
Захир безмолвно накрыл ее руку ладонью и слегка стиснул.
— Это из-за той американки?
— Она пошла в полицию, — еле слышно ответил Захир. — Думает, ее сестру убили.
— И?
Он пожал плечами.
— Поговори с ней, — сказала жена. — Узнай, что ей известно.
— Завтра. Завтра поговорю.
Захир поцеловал жену в лоб, погладил по щеке и попросил жестом оставить его одного. Он запер дверь комнаты изнутри, подошел к столу и опустился в кресло, не отрывая взгляда от фотографии.
— «Пожар в пустыне», — задумчиво пробормотал он.
* * *
Фрея притаилась в своем укрытии и слушала, как то стихает, то нарастает вертолетный рокот по мере того, как железная стрекоза из конца в конец прочесывает оазис. Компас, фотоаппарат и пленка по-прежнему лежали в рюкзаке. Фрея убедилась, что они целы, вытерла кровь с самых глубоких царапин, которые получила, продираясь сквозь колючий бурьян, и пустилась в путь на юг, как задумала.
Ночь выдалась ясная и довольно холодная. Свет взошедшей луны покрыл пустыню серебром, будто инеем. Из страха быть замеченной Фрея передвигалась короткими перебежками, от укрытия к укрытию, будь то валун, дюна, куст или каменный выступ, — и только когда вертолет улетал в дальний конец оазиса. Изредка раздавались одиночные выстрелы, а однажды вертолет развернулся и пролетел почти над Фреей — пришлось съежиться в комок под узким каменным карнизом. Похоже, пилот решил наудачу покружить над пустыней — вдруг увидит беглянку с другого ракурса. На этом погоня и поиски закончились.
Фрея пробиралась на юг почти два часа — сначала осторожно, потом все увереннее. Оазис таял вдалеке, терялся между дюн и каменистых холмов. В воздухе разлилась стужа. Фрея достала из рюкзака джемпер и перешла на легкий бег, чтобы как-то согреться. Одновременно она пыталась упорядочить то, что знала, но пережитая оторопь не давала сосредоточиться. Все казалось безумием и бессмыслицей — за исключением того, что Алекс убили, саму Фрею пытались убить, и все это было как-то связано с вещами, которые нашел в пустыне бедуин.
Километров через пять Фрея рассудила, что можно свернуть на восток, туда, где мерцали огни Большой Дахлы. Через час она вышла к внешним полям и минут сорок искала выход из лабиринта каналов, прудов и запруд с тростниковыми берегами. Наконец ей удалось (или посчастливилось) вынырнуть из поля сахарного тростника у самого края шоссе — основной оазисной магистрали.
Справа приближались огни. Фрея скрылась в тростнике, испугавшись, что машину пустили за ней в погоню, но нет — фары принадлежали огромному бензовозу. Она снова вышла на обочину и замахала руками, сигналя водителю. Тот дал гудок, засвистели гидравлические тормоза. Бензовоз замедлил скорость и остановился рядом с ней. Водитель опустил стекло и высунулся из окна.
— Помогите, пожалуйста! — взмолилась Фрея. — Мне нужно в Мут. В полицейский участок. Меня хотят убить! Прошу вас, мне нужно в полицию. Вы понимаете? Мут. Полиция. Мут, Мут!
Она продолжала лихорадочно сыпать словами, но тучный усатый водитель с лоснящимся лицом только пожимал плечами и недоуменно тряс головой.
— Аль-Кахира, — сказал он. — Ехать Аль-Кахира, Каир.
Он, видно, принял ее за автостопщицу. Фрея, стиснув кулаки от расстройства, начала было заново, но тут же осеклась. Аль-Кахира, значит… Каир… А что, пожалуй, так даже лучше: убраться из оазиса как можно дальше, вернуться в Каир, поехать в посольство или позвонить Молли Кирнан, встретиться с теми, кто понимает по-английски, кто в силах ей помочь.
— Да! — Она тревожно оглянулась. — Ехать Каир. Спасибо. Каир.
Фрея обежала вокруг кабины, забралась в пассажирское кресло и захлопнула дверь.
— Меня хотели убить, — повторила она срывающимся голосом, до конца не веря в происходящее. — Вы понимаете? Эти люди хотели меня убить!
Водитель опять пожал плечами.
— Англишанк? — спросил он.
— Что?
— Англии… Англишанка?
Фрея помотала головой:
— Американка. Из Америки.
Водитель усмехнулся:
— Америка карашо. Буус Вилис. Амаль Шварснегар. Очень карашо.
Ей так хотелось объяснить ему все — что за ней гнались, что сестру убили, что сама она еле избежала той же участи, потом полночи шла по пустыне, продрогла, перепугалась и устала… Нет, бесполезно. Только и осталось — кивнуть в ответ, скорчиться на сиденье, поджав ноги, и смотреть в окно, прижавшись к стеклу головой.
— Да-да, очень карашо, — радостно сообщил водитель, хлопая по рулю в знак одобрения. — Буус Вилис, Амаль Шварснегар. Очень, очень карашо.
Бензовоз набрал скорость, а белая точка вертолетного прожектора еще немного помигала и исчезла позади. Вскоре и машина скрылась в ночи, унося их на север.
Каир
Девушка — лет шестнадцати, не больше, накачанная наркотиками и переодетая в школьную форму — сидела на кровати и смотрела перед собой одурманенным, озадаченным взглядом. Под одобрительный шепоток гостей вошли эфиопы. Они горделиво продемонстрировали публике свои налитые, затвердевшие от возбуждения члены, после чего приступили к делу. Девчонку раздели, облапали, отхлестали по щекам, заставили взять в рот. Бизнесмены наблюдали за действием, похотливо склабились и пыхтели сигарами. Жертва рыдала, давилась и отплевывалась, умоляя оставить ее в покое.
В соседней комнате, за односторонним стеклом-зеркалом, Гиргис довольно кивал головой. Его не привлекало насилие — такие вещи его не трогали, и на девушку было плевать. Он радовался свежей прибыли. Все знали, что когда ведешь дела с Романи Гиргисом, о тебе позаботятся и развлекут на славу; а Гиргис, в свою очередь, мог рассчитывать, что все пройдет гладко — как сегодняшним вечером. Почти слишком гладко. Узнав о том, что за представление их ожидает, корейцы мгновенно подписали договор о продаже ракет ФИМ-92 «Стингер» класса «земля-воздух»: пятьдесят штук по двести пять тысяч долларов каждая. Доля Гиргиса как посредника составляла двадцать процентов. Он улыбнулся: может, и девчонке пожаловать часть за труды? Нет, вряд ли она переживет эту ночь — а труп утопят в Ниле или зароют где-нибудь в пустыне, так что все денежки останутся при нем. От этой мысли он еще шире расплылся в ухмылке, потом посмотрел на часы, отвернулся и вышел из комнаты.
