Гром низко нагнул голову и зашептал что-то похожее на
молитву. В это же самое время с других сторон раздались крики стражников, эхом
отражаясь в скалах. В западной части лагеря загорелись первые факелы.
— Через несколько мгновений здесь будет очень много народу,
— предупредил Фарос Грома. — Я ухожу, а ты, если хочешь…
— Что насчёт них? — внезапно спросил Гром, показывая глазами
на двери загона с рабами. Внутри шептались, переговаривались, и в каждом голосе
была безумная надежда.
— Оставь их, глупец!
Из-за благочестивого минотавра их набег превратился в фарс,
и если они не уйдут сейчас, то рискуют всем.
— Но… — Гром остановился на полуслове, потому что Фарос
схватил дубину и кинулся бежать.
Бросив последний взгляд на дверные цепи. Гром поспешил за
ним. Они прижались к доскам загона и пропустили трёх людоедов, пронёсшихся мимо
них. Фарос между тем лихорадочно прикидывал, где они находятся.
— Туда! Нам надо туда!
Третий минотавр возник рядом с ними.
— Хорошо, что ты нас нашёл, Валун!
— Что случилось?
— Не бери в голову! — отмахнулся Фарос. — Дайте мне факел и
бегите! Давайте! Оба! Бегите изо всех сил!
Оба бывших раба недоуменно замерли, а затем припустили во
всю мочь по направлению к горам, а Фарос повернулся и направился в глубь
лагеря. В мерцающем свете факела мимо протопали два людоеда, но не стали
приглядываться, приняв минотавра за своего. Фарос подошёл к ближайшим хижинам и
рассмеялся — здесь жили надсмотрщики. Прицелившись, он метнул факел, который,
попав в самый центр крыши, немедленно запалил сухую древесину.
Понаблюдав за пожаром и убедившись, что огонь не потухнет,
Фарос кинулся вслед за своими попутчиками. Он с огромной скоростью прыгал с
камня на камень, а позади уже раздавались тревожные крики изнутри горящих
построек. Поднявшись на вершину ближайшего холма, минотавр в условленном месте
присоединился к Грому и Валуну.
— Зачем ты поджёг их? — спокойно спросил Гром.
— Это отвлечёт внимание людоедов на первое время.
— Смотрите, пламя перекинулось на другие хижины! —
воскликнул Валун.
Внизу, в лагере, ярко полыхал огонь, маленькие волосатые
фигуры метались в его свете, стараясь подтащить воду.
— Саргас защитит нас, — пробормотал Гром.
— Сами справимся, — хмыкнул Фарос, отвернувшись от лагеря. —
И когда мы пойдём туда снова, мы пойдём только за продовольствием! Все
понятно?! Если вы решили исполнять мои приказы, так исполняйте!
Валун быстро кивнул, Гром неотрывно смотрел вниз. Фарос
сделал знак следовать за ним, и они двинулись, несмотря ни на что, не слишком
разочарованные вылазкой. Да, придётся спать голодными, но они убили нескольких
людоедов и устроили неплохой пожар. Месть мала, но это только начало, ведь
может выпасть шанс поквитаться и с Сахдом…
Глава 5
Тёмные узоры
Волны беспокойства прокатывались среди духов. Нефера ощущала
волнение призраков, пока готовилась к церемонии; их активность явно пошла вниз
со времени последней бури, чему она не могла найти объяснения. Скорее всего,
они были более чувствительны к тем могучим силам, что бушевали в небе и, дай им
шанс, никогда бы не ответили на её зов.
Верховная жрица радовалась шторму. Всякий раз, когда небеса
окутывались тяжёлыми серо-зелёными облаками и вспышки молний оплетали их,
подобно драгоценной оправе, она получала ни с чем не сравнимый заряд энергии,
но сделать это могла только через призраков. Мёртвые лица, кружащие вокруг
жрицы, были искажены и бледны сильнее обычного, многих из них она сразу
выбирала для ритуала, других пропускала мимо. Призраки не ощущают боли, если не
считать страданий души, а этот аспект абсолютно не волновал леди Неферу.
Мёртвые — основа религии Предшественников и её конгрегации.
Сегодня избранная группа верующих была допущена в комнату
медитаций, чтобы стать свидетелями и Участниками нового ритуала. Двадцать пять
минотавров в серых мантиях полагали, что попали сюда из-за своей истовой веры,
что лишь отчасти соответствовало действительности — выбор Неферы строился на
другом. У этих минотавров, казалось, не было ничего общего: старые, молодые,
красивые и уродливые, богатые и бедные, мужчины и женщины…
Молящиеся, паства (прим. пер.).
Двадцать пять избранных опустились на колени по пяти
сторонам фигуры, начерченной на полу, в центре которой высился постамент. На
него поднялась Нефера. В полумраке над ними колыхались символы
Предшественников, призрачные птицы срывались ввысь с преломлённой секиры,
олицетворяя вечный дух минотавров, обретающий после смерти новое прибежище.
Слабый свет факелов со стен освещал верховную жрицу, собирающуюся начать
ритуал, истинного смысла которого не понимал ни один из присутствующих.
Две жрицы в белых мантиях проскользнули к повелительнице и
помогли ей снять роскошный чёрно-серебристый плащ. Его глубокий капюшон
полностью скрывал лицо Неферы, и во время церемонии её могли легко спутать с
призраком, а жрица совсем не хотела испугать верных последователей собственным
видом.
Леди Нефера кивнула прислужникам в знак того, что время
пришло. Они немедленно приблизились и, склонившись, протянули ей символы веры.
Как только они вышли за пределы начерченной фигуры, пришло время призвать
духов, в которых Нефера нуждалась для осуществления сегодняшнего плана.
Из теней проявился призрак моряка, закутанного с головой в
гниющий плащ, в прорехах которого мелькали разложившаяся плоть и обрывки килта.
Его видела только Нефера, каждый раз поражаясь, насколько жестокой была смерть
Такира в тёмной глубине веков. Пахнуло морской гнилью, остатки сожжённого мяса
и кожи на лице мертвеца кривились в усмешке, кости пальцев были перекручены в
один огромный коготь. Такир подплыл к жрице и замер, ожидая приказаний.
— Симбара! Буранаш Симбара! — закричала Нефера, уставив
пристальный взгляд на потолок. — Хаджа! Симбара! Хажа Буранаш Одека!
До нынешнего мгновения жрица даже не знала этих слов, они
приходили сами собой, обретая силу и смысл. Нефера раздувалась от гордости —
ведь именно через неё предки говорят со всеми.
В наглухо закрытой палате возникли сильные порывы ветра,
несколько участников церемонии нервно сглотнули и заоглядывались. Но, видя, что
верховная жрица спокойна, хоть и мрачна, все успокоились — ведь их заранее
предупредили, что сегодня они станут свидетелями необычайных чудес и знамений.
