Гром решил отправиться первым, нащупывая ногами мокрые
валуны и скользя в бурной воде. Его мех быстро намок, он несколько раз делал
попытки встряхнуться, но плещущие струи быстро сводили на нет все его усилия.
Остальные двадцать воинов включая Фароса с интересом
наблюдали за его продвижением. Гром уже несколько раз оступался и с плеском
падал в воду, но каждый раз успевал вовремя схватиться за камни. Наконец
добравшись до противоположного берега, он радостно замахал оттуда.
Фарос шагнул вторым; река гневно ревела, словно протестуя
против вторжения. Минотавр закинул меч за спину, подтянул лук поудобнее и начал
медленно продвигаться к стремнине. Когда он приблизился к середине, над рекой
поднялся сильный ветер и мощные порывы едва не сбросили юношу в глубину. Вода
кипела вокруг камней, швыряя в лицо холодные брызги. Фарос мог разглядеть, как
мимо проносятся вырванные с корнем растения и большие рыбины; вот быстро
проскочил белый предмет, и юноша с трудом опознал в нём череп какого-то
животного. Тут он понял, что многочисленные белые палки, уже виденные им,
являются костями зверей, захваченными бешеным потоком.
Гром протянул с берега руку и помог Фаросу выбраться.
— Хвала Рогатому! Я уж думал: ещё чуть-чуть и ты сорвёшься!
Командир мятежников закашлялся, его ноздри горели, но взгляд
уже нетерпеливо подгонял оставшихся на другом берегу. Двое из воинов как раз
находились посреди стремнины: первым уверенно переправлялся светловолосый
полуэльф, а вот следующий за ним минотавр хрипел и пошатывался. Он уже
несколько раз оскальзывался, падая в реку, но пока успешно выбирался. Внезапно
налетевший порыв ветра толкнул его в спину, и минотавр с оглушительным плеском
упал в воду, подняв фонтан брызг. Он и в этот раз успел схватиться за ближайшую
скалу, но повис там, не в силах ничего сделать.
С берега к несчастному начали продвигаться другие минотавры.
Полуэльф, который уже почти перебрался, обернулся на шум и тоже попытался
помочь.
— Глупец, — пробормотал Фарос. Этот неуклюжий бедолага мало
того что подверг опасности себя, но и задержал всю охотничью партию. Теперь уже
и бредущие на помощь замерли, опасно раскачиваясь и размахивая руками. — Если
так пойдёт дальше, нам придётся вылавливать их всех, как рыбу!
Внезапно белое тело с шумом выпрыгнуло из воды и обрушилось
на полуэльфа. Никто ещё не успел толком понять, что произошло, как оно схватило
спешащего на помощь за ногу и в мгновение ока утянуло на глубину.
Даже Фарос открыл рот и не знал, что сказать. Гром лишь беспомощно
разводил руки.
— Что… что это было?
Остальные переправляющиеся не видели катастрофы, они думали,
что полуэльф оступился и сам сорвался в поток. Двое минотавров балансировали на
камнях, спеша на помощь собрату, крики которого становились все слабее и
жалостливее.
И снова странное создание возникло над бегущими волнами и
схватило за ногу одного из бывших рабов.
Этот минотавр успел разглядеть опасность и выхватить секиру,
но потерял равновесие и рухнул в реку. Быстрые волны стёрли разбежавшиеся
круги.
— Во имя Первого Рогатого! — Гром взмахнул секирой и
отшатнулся.
— Стой здесь и не подходи, — проревел Фарос, отшвыривая
Грома ещё дальше от воды и прыгая вперёд. Обнажив меч, он перескакивал с камня
на камень, быстро приближаясь к цели.
С другого берега наконец-то разглядели угрозу и тоже
разобрали оружие.
Что-то дотронулось до ноги Фароса, и юноша, не раздумывая,
рубанул наотмашь. Лезвие перерубило что-то твёрдое. Оно шлёпнулось на скалу и,
побившись секунду-другую, скрылось в воде.
Фарос максимально собрался, прищурился, чтобы лучше видеть,
и разглядел, что это — трёхпалая рука, словно составленная из кусков острых
костей. Позади себя он слышал потрясённые ругательства Грома — упрямый
минотавр, естественно, пошёл за предводителем и теперь был пойман ещё одной
рукой. Призывая на помощь Саргоннаса, Гром с остервенением изрубил страшное
щупальце в куски так, что обломки костей летели во все стороны. Но, даже
отрубленные, когти шевелились и жили собственной жизнью.
Теперь щупальца выметнулись буквально из-под каждого камня,
и уже всем, стоящим в воде, пришлось защищать свои жизни. Это походило на
хитроумную ловушку — ведь минотавр, кричащий на камнях, был всё ещё жив и
теперь стал отличной приманкой для остальных. Им противостоял злобный разум,
скорее всего устраивавший подобное не в первый раз.
Теперь костяные щупальца целыми группами выныривали из
глубин, но минотавры отчаянно отбивались, размалывая их в труху и безжалостно
полосуя секирами. Неведомый монстр, раздосадованный сопротивлением, не
выдержал, и четыре белых щупальца буквально разорвали на куски
минотавра-приманку.
Фарос нагнулся ниже к реке и замер — из-под воды ла него
скалился жуткий череп минотавра с горящими глазами. Юноша быстро взмахнул
мечом, и стальной клинок расколол череп на сотни кусков. В то же самое
мгновение костяные щупальца замерли и рухнули обратно, в мутные глубины.
— Убирайтесь из воды! — заорал Фарос. — Как можно дальше!
Это были неупокоенные. Ни один из минотавров не желал биться
с живыми мертвецами.
Даже Гром развернулся к ближайшему берегу, а остальные бросились
обратно, наконец раздумав переправляться. Фарос бежал прямо за Громом, когда за
его спиной что-то тяжело вспучилось, и вода зашипела. Нога юноши подвернулась;
он упал на камни, вылетевший из руки меч отлетел в воду, в спину плеснула
волна. Фарос быстро пришёл в себя и, мокрый с ног до головы, встал на колени.
Гром кричал ему что-то, но грохот реки, уносил слова в сторону. Затем он указал
пальцем за спину Фароса, и лицо сына жреца исказилось от ужаса.
Юноша оглянулся и увидел, как стена дождя формируется в
ужасное создание. Оно напоминало огромного, в три обычных роста, воина, плоть и
мускулы которого были прорваны во многих местах торчащими костями. Он весь
состоял из различных костей и черепов — минотаврских, людоедских, было даже
несколько человеческих. Чёрные, как бездна, глаза зияли тьмой. Словно для
издёвки, у монстра были рога, тоже вылепленные из бесчисленных мелких костей.
Гигант открыл пасть, усаженную острейшими белыми обломками,
и из мрака глотки раздалось леденящее, бездушное шипение. Ужас пронёсся вихрем
по берегам реки. Вода хлестала из грудной клетки, достаточно большой, чтобы
внутри мог свободно разместиться Фарос.
