В его руках находились сведения, которые очень легко выведут
всех Предшественников на чистую воду. Нефере пришлось бы согласиться, что он
может это сделать. Силы Защитников были распылены среди верных легионов Хотака,
и ему не составило бы труда обезоружить их. А народ всегда рад увидеть мудрость
императора…
— Ты ещё поблагодаришь меня, любимая… — прошептал Хотак,
глядя на большой портрет. — Что бы тебя ни мучило… кто бы ни сделал тебя
инструментом своих тёмных желаний… когда я спасу тебя, все снова будет хорошо.
Смерть Бастиана придала Хотаку решимости. Как только завершатся похороны
наследника, он был намерен начать действовать без всяких раздумий и отсрочек:
«В течение недели Предшественники должны перестать существовать! Отныне и
впредь империя будет развиваться только по моим приказам и стратегии, а любую
религию минотаврам пусть заменит священная вера в своего императора».
— Тогда кровавые жертвоприношения прекратятся, — громко
сказал он. — Они должны прекратиться!
Глава 22
Страшные новости
Людоеды двигались необычайно быстро, совершенно не
придерживаясь обычной тактики своей расы. Войска старались отрезать все пути
возможного отступления армии бывших рабов и легионеров, прежде чем те смогут
организовать сопротивление.
— Я могу взять часть отряда, — предложил Гром. — Попробуем
прорваться через северные холмы и добраться до мятежников. Они помогут нам…
Фарос пренебрежительно фыркнул:
— Вряд ли у вас это получится… Кроме того, с чего ты взял,
что они бросятся нам на помощь?
Гром растерянно посмотрел на него, не зная, чем ответить на
цинизм Фароса. Действительно, почему истощённые минотавры Джубала должны
рисковать собственными головами?
— Так что нам делать? — спросил светловолосый человек
средних лет. Ястребиный нос и мощный подбородок выдавали в нём уроженца
загадочной Соламнии.
Фарос презрительно посмотрел на него и Грома, словно те были
маленькими детьми и задавали глупые вопросы:
— Будем биться. Как и всегда до этого.
Они явно ожидали от него более развёрнутого ответа, но он лишь
мрачно смотрел исподлобья. Тогда всё стало ясным: может, они и обречены, может,
их жизни давно ничего не стоят, но они встанут плечом к плечу… и много врагов
умрёт вместе с ними.
— Да, мы будем сражаться, — повторил Гром, — Биться до
смерти…
— Там, — подняв меч, Фарос указал на юг. — Всем, кто сможет
собраться как можно быстрее за первым перевалом, разбиться на маленькие отряды.
Это затруднит атаку людоедов.
Гром взмахнул руками:
— Все слышали? Срочно передайте весть остальным! Быстрее! Быстрее!
— Затем он медленно повернулся к предводителю: — Много крови прольётся сегодня,
Фарос, скалы и холмы станут красными…
— Пусть. — Фаросом уже начало овладевать боевое безумие, как
и всегда перед боем. — Только крови людоедов должно пролиться больше…
По команде Голгрина людоеды растягивались в широкую дугу,
гарантируя, что никто не сможет уйти на север. Но на юге они оставили пустой
промежуток, туда Великий Лорд намеревался заманить Урсув Суурт. Они уже
показали собственную глупость, выбрав столь неудачное место для лагеря, и
теперь людоедам оставалось лишь медленно приближаться, изнывая от предвкушения
страшной резни. Когда речь заходила о такой битве, смерть в бою считалась
высшей честью для потомков эрдов.
— Харак и джурун! — заревел один из капитанов, ожерелье из
ушей на шее которого свидетельствовало о его высоком воинском мастерстве.
Сейчас он вколачивал тупой стороной меча понятие о быстрой атаке двум солдатам.
С юга загрохотали мастарки; наездники ослабили поводья, и
звери рванулись вперёд. Они буквально растоптали первых минотавров-одиночек,
подбрасывая бивнями других и волоча по земле третьих. Позади бежала цепочка
погонщиков с мередрейками, которые быстро справляли своё пиршество над теми,
кто хотел притвориться мёртвым.
Великий Лорд распорядился однозначно: рабы, все до единого,
должны быть убиты, а кто ослушается, может распрощаться с собственной жизнью.
Голгрин улыбался смелости рабов, тех, кто не прятался, а
храбро выходил на бой против превосходящей силы. У Урсув Суурт тоже была
забавная традиция приветствовать смерть, как дорогу к славе. Их оказалось
больше, чем он мог ожидать, но всё же недостаточно, чтобы противостоять его
силам.
Лорд Голгрин поднял свой длинный изогнутый меч и взмахнул
им, указывая вперёд. Безумно загремели барабаны, и новые волны людоедов с
боевым кличем бросились вперёд.
Минотавры молча ждали. Мастарки ворвались в их ряды, низко
опустив головы, разбрасывая защитников в разные стороны. Но маленькие
группы-воинов не давали возможности наездникам развернуть своих страшных
животных для более сокрушительных ударов.
Тут в мастарков ударил дождь стрел стоящих позади лучников.
Кожа мастарков была толстой и грубой, но слаженный залп принёс результаты —
несколько метких стрел полностью погрузились в тела животных, а две особенно
удачливые пронзили правый глаз одного из гигантов. Самый большой мастарк
заревел от боли и присел на толстые задние лапы — сверху свалился его погонщик,
утыканный стрелами. То, что он уже был мёртв, не имело значения — к нему
немедленно подлетели несколько минотавров и изрубили на куски.
Другие гиганты были обучены всегда следовать за вожаком и
теперь беспорядочно топотали вокруг, не слушая команд погонщиков.
Наступление замедлилось.
— Сюда! Давайте сюда! — послышался голос декариона Зури.
За ней последовала дюжина копейщиков, окружая ближайшего
мастарка, а затем через их головы вновь полетели стрелы. Погонщик на спине
животного захрипел и бессильно свесился, а минотавры теперь попытались
атаковать брошенного гиганта. Мастарк нагнул голову и пронзил клыком ближайшего
воина, через секунду небрежно отбросив мёртвое тело в сторону. Но пока животное
отвлеклось, Зури умудрилась вскарабкаться ему на спину. Воспользовавшись
ремнями, которыми было привязано маленькое седло погонщика, декарион оказалась
на шее мастарка.
— Киа! — заорала она. — Киа!
Знакомая команда успокоила опасное животное. Женщина почти
не знала людоедского, поэтому просто пнула пяткой в шею мастарка. Это тоже
оказалось знакомой командой — гигант, не протестуя, начал медленно
разворачиваться. Зури молотила его ногами до тех пор, пока он не нацелился на
людоедов. Сзади его чувствительно кололи копейщики, а декарион теперь ударила
обеими ногами одновременно.
