– А учишься где?
– В МГУ, – обыденно ответил он, как будто по сто раз на дню это говорил. Однако что Кирилл, что его подруга Диана совсем не походили на студентов этого многоуважаемого университета, по крайней мере внешне. Насколько я могу представить, люди там должны учиться стильные, возможно, даже «выпендроидные», явно не простачки. И если на квартиру Кирюха денег не наскреб, кто, спрашивается, за учебу платит?
– А на каком факультете? – продолжила я допрос.
– Факультет современной поэзии, – хитро улыбнувшись, дал он мне ответ.
– А есть такой? – усомнилась я.
Кирка забежал вперед и повернулся ко мне лицом, вынуждая свое тело идти задом, чтобы можно было поглядеть мне в лицо. Его собственное тем временем излучало радость пополам со смущенным трепетом.
– Конечно, есть! – сказал он громко и покраснел. Наверно, испугался, что я поверю, и выйдет, что он меня обманул.
– И чему же там учат? – уже совсем недоверчивым тоном продолжила я несерьезный диалог.
– Известно чему – стихи писать. У меня это выходит на раз, – щелкнул он пальцами. – Вот тебя увидел, и сразу стих родился. Слушай:
Я вижу дивный в тебе свет,
Что в мире лучше его нет.
Ты в отраженье посмотри,
Идет он прямо изнутри!
Ну как? Дальше пока не придумал, но время есть. Жди!
– Буду ждать, – заулыбалась я. – Спасибо, мне очень лестно. А вот и мой дом.
– Запомнила-таки? – сказал он странным тоном и, попрощавшись, удалился.
Когда я обернулась через плечо, застала такую картину: мой провожатый… бежал со всех ног. Если человек бежит, тому всегда имеются две причины: первая – бегут от кого-то, вторая – бегут к кому-то. Впрочем, есть еще третья: человек спортсмен и совершает тренировку. Что же из перечисленного заставило Кирилла поработать ножками? Первое? Неужели он меня боится? Чего тогда стихи читал? Любопытный кадр однако.
В кухне обнаружились следы отца: недопитая чашка чая, вскрытый пакетик мармелада, который вместе с грудой шоколадных плиток я выложила на стол за те три минуты, что ждала, когда на безопасное расстояние успеет уйти Кирилл, перед тем, как посетить старушек, и записка вот такого содержания: «Дочка не скучай. Мне снова нужно по делам. Прийду за пол-ночь возможно завтра утром. Прими гостя».
Почему-то сперва меня поразили ошибки в письме (приходилось признавать, что сантехник и картежник Михаил Любимов не знал, как пишутся слова «приду» и «полночь», и пропустил пару запятых), а потом уже до меня дошло, что сегодня к нам кто-то заявится, и отец желает, чтобы я «приняла» гостя. Каким образом это? В смысле, накормить-напоить да спать уложить? Ой, что-то мне не шибко улыбается встретиться нос к носу с малознакомым типом, наверняка из компании веселых игроков, да еще и остаться с ним вдвоем на ночь в доме, так как папаша «прийдет» только поутру.
– Жуть. Зачем я это делаю, а? – вслух спросила я себя.
Не зачем, а ради кого. Ради близких людей, и больше даже ради деда, чем ради отца, которого я практически не знаю.
– Это мой долг, – ответила я сама себе, постаравшись, чтобы это звучало убедительно, и принялась за готовку: как ни крути, а гостя придется кормить, чтобы с голодухи не помер, ожидая отцовского прихода.
Нажарила картошки (это я пюре люблю, а гостю, поди, чтобы хрустела нужно, не иначе), отварила сосисок, найденных в морозильной камере холодильника и неизвестно с какого века тут хранившихся, настругала нехитрый салат. Ничего, насытится как-нибудь. Ежели что – яичницу себе нажарит, а я в кухарки, поди, не нанималась.
Я немного почитала и решила вернуться к своей миссии. Вот такой я человек, не могу, не умею и не хочу сидеть без дела.
Итак, что мы имеем? Участок я осмотрела и без видимой пользы: вместо ожидаемого ожерелья из изумрудов я нашла невыясненного происхождения детские игрушки, вернее, игрушку и часть от игрушки – башмак. Отыскать старожилов и пообщаться с ними на данный момент не удалось. Короче, за сутки результат – ноль. Да, хорошая работка!
Вообще, немножко обидно, что отец действует по какому-то своему плану и меня в него не утруждается посвятить. Куда он отлучился с утра? Почему, вернувшись, не дождался меня и снова ушел? Что за гость должен сегодня пожаловать? И (взглянув на часы) почему еще не пожаловал? Уже почти вечер, а если он должен приехать ради какого-то дела, то это обычно делается не ночью. Да, отца все равно нет, но гостю-то об этом неизвестно. Или известно, и он решил явиться позже, чтобы застать хозяина дома? Зачем тогда Михал Геннадич предупредил меня относительно его прихода?
Ладно, это все мы еще успеем выяснить. Сейчас же следует заняться домом. Как говорится: доверяй, но проверяй. Пусть я использовала это выражение в несколько несвойственной ему интерпретации, и все же резон определенно имелся: бывает так, что один человек чего-то не видит, даже пытаясь отыскать это месяцами, а второй заходит и – бац! – с лету, подобно фокуснику с его шляпой и зайцами, достает то, что нужно. Просто Любимов всего лишь человек, и ему свойственно ошибаться. Авось мне больше повезет.
С этими умозаключениями я спустилась вниз и принялась за обыск жилища, даром что опыт у меня в данных вещах имелся богатый. Решив начать с кухни, я целенаправленно вошла в дверь и, наклонившись, откинула в сторону половик: обычно в кухнях бывает подпол. Вот тут меня ждал неприятный сюрприз: подпол действительно имел место, но вход в него был… замурован. То есть по контуру квадратной крышки входа выделялась полоса темно-серого бетона. Понимая всю бессмысленность своих действий, я все равно попыталась приподнять крышку, конечно, безрезультатно. Думая о том, что обязательно спрошу отца, зачем он оборудовал подпол, если собирался его впоследствии замуровать, я вернула половик на место и обследовала стены. То же самое проделала с остальными помещениями. В общем, ремонт был добротный, стены и пол выровнены, аккуратно заклеены обоями или заложены плиткой, ничего, похожего на тайник, не обнаружилось. К несчастью, эта пустая трата времени отняла много сил, и я поднялась к себе, чтобы отдохнуть.
Пока тело отдыхало, мозг сосредоточенно работал. Ежели ни в доме, ни в огороде ожерелья нет, то где оно? Куда дед мог его спрятать? И правдивы ли отцовские домыслы о том, что Геннадий Львович ездил за город не по совету врача, а с определенной целью? Мне кажется, ничего не мешало ему спрятать драгоценность в другом месте, не в Валищево.
– Что я делаю здесь? – в который раз спросила я себя.
Ладно, все равно у меня отпуск. А отпуск, как советуют психологи, нужно проводить, сменив привычную обстановку, тогда отдых оказывается более плодотворным. Опять же свежий воздух, знакомство с новыми людьми, в частности с родным батюшкой…
С кровати меня заставил подняться звонок мобильного, забытого в сумке на стуле возле лежбища. Это снова была мать.
– Ну что, Кать? Поиски продвигаются?
