Я побежала следом, уже забыв о своей миссии и думая только о Кирилле, а еще о том, какая же я сволочь. Бедный мальчик мне доверился и решил, что я начала издеваться над его высокими чувствами, а я, думая лишь о своем расследовании, не заметила того, что творилось в его душе. Конечно, это странно – влюбиться в человека, увидев его в третий раз (ведь я давно уже не верила в любовь с первого взгляда, сказать по правде – никогда не верила; просто если человек тебе сразу же понравился, допустим, своей наружностью, голосом и манерами, а потом эта заурядная симпатия переросла в настоящую любовь, значит, все это удивительное совпадение и только, и лишь романтичные глупцы могут тешить себя мыслью, что им повезло влюбиться с первого взгляда, на самом же деле любовь пришла намного позже и не сразу, в один миг, а постепенно), но я обязана была разглядеть чувствительную натуру Кирилла еще в тот самый первый день и впоследствии не дать себе очутиться в подобной ситуации.
Через некоторое время нам надоело играть в догонялки, Кирюха остановился и, когда я, повесившая свой язык на плечо от усталости и недостатка насыщения органов дыхания кислородом, подошла к нему, тихо молвил:
– Уходи… Не понимаю я таких… Могла бы сразу сказать… А так… Зачем заигрывала тогда?
– Кирилл, у меня и в мыслях не было издеваться над тобой, – серьезно ответила я. – Я действительно не расслышала, что ты сказал. Я просто была в какой-то прострации в тот момент. Извини.
– Это правда так? – переспросил он, и я кивнула. – Я сказал, что, кажется, влюбился в тебя, – сдавленно, точно что-то мешало ему дышать, произнес он. – Понимаю, это странно, но… Тебе покажется это глупым, но я видел тебя во сне. Еще давно. Я был подростком, но я хорошо тебя запомнил. Ты точно такая, как я рисовал себе. Красивая, утонченная, эрудированная, надменная, слегка взбалмошная, слегка агрессивная, но знающая себе цену. – Ни фига себе! Как он за пару часов общения смог узнать, какая я? Хотя это, конечно, видно сразу, поскольку я никогда не притворяюсь. Мое жизненно-социальное кредо: или принимайте меня такой, какая я есть, или катитесь отсюда. Однако, услышав все это, я покраснела. – Скажи, Катя, только честно, у меня есть шанс?
Я задумалась. Больше всего хотелось ответить положительно, однако я помнила о том, что у меня все еще есть парень. Любимый парень. А Кирилл… Коли он такой влюбчивый, как я сейчас распознала, нужно держаться с ним осторожно и не строить излишних иллюзий.
Жека… Женечка… Отношения в последнее время были неважными. Евгений очень волевой человек, мужественный и почему-то считающий, что для настоящего мужчины нет ничего хуже, чем находиться «под каблуком». Но я никогда не хотела поработить его волю, просто мне нравится быть Женщиной (именно с большой буквы), мне нравится капризничать, мне нравится иногда быть стервозной и непостоянной. Мне нужен мужчина, готовый ради меня на все. А Женька… Он, конечно, щедрый, очень добрый, временами покладистый, и все же для него свойственна боязнь выглядеть перед друзьями дураком и подпортить свой авторитет.
Кирилл же, напротив, как мне казалось, готов нырнуть в свои чувства целиком и позволить себе раствориться во мне. Только вот стоял вопрос: нужно ли мне это? Так ли необходимо мне получать то, что я хочу, наплевав на то, что это исходит не от любимого, а от другого человека?
– Увидим, – нехотя ответила я и сама взяла Кирку за руку.
Мы еще немного походили по безлюдной части берега, затем я поставила ультиматум: мне нужно попасть домой, чтобы переодеться. Кирилл безропотно пошел меня провожать, наплевав на так и не осуществленное желание искупаться и встав именно с той стороны, где творилось безобразие, чтобы хоть немного его прикрыть. Мне почудилось, что его обида прошла и мой ответ его вполне устроил. Вроде как «увидим» – это не нет.
Но ведь – не да.
Остановившись возле калитки, я уж хотела откланяться, но Кирилл сказал:
– Я никогда не ухожу без четверостишья. Слушай:
Красивая фея к реке побежала,
А парень, в кустах затаившись, томился.
С горы, зацепившись подолом, упала,
И зад ее парню всецело открылся.
Ну как тебе? По-моему, здоровски!
Разозлившись, я отвесила ему легкий подзатыльник и важно продефилировала в дом.
Там меня поджидал сюрприз: Мертвицин хозяйничал на кухне. Это было настолько шокирующе, что я так и замерла за его спиной, приоткрыв рот, как какая-нибудь дебилка. Со знанием дела он… варил суп. Впервые вижу мужчину, имеющего представление о том, как варить первое. Юлька – подруга моя – однажды столкнулась с таким парнем, но, отведав приготовленное им блюдо, испытала такие яркие вкусовые впечатления, что супное диво сиюминутно было спроважено из ротовой полости в раковину. Оказываться на ее месте мне не хотелось, потому я сморщилась. Мертвицин же, совершенно не стесняясь и будто бы вовсе меня не замечая, засыпал в кастрюльку с кипящей водой порезанную соломкой картошку вместе с потертой морковкой. Банка тушенки и пачка вермишели покоились рядом на столе, дожидаясь своей очереди. Невесть какой суп, но все же, все же…
– Круто, – наконец приобрела я дар речи.
– А? – обернулся Валерий, видимо, пытаясь сделать вид, что моего прихода не заметил. – Это ты про что?
– Про твои кулинарные способности.
– Да ну что ты, они невелики. Давно пришла?
– Ты видел, когда я пришла, – строго заявила я.
– Да? Как же это?
– Ты смотрел в окно. Я заметила, – ответила я чистую правду. Но мне на ум не могло прийти, что Валерий крутится на кухне не с целью поесть что-нибудь, а с целью приготовить, и не что-нибудь, повторюсь, а первое блюдо, что на порядок сложнее, нежели сварить пельмени.
– Да? Ну ладно, – равнодушно пожал он плечами, мол, видела и пускай. – И кто этот молодняк?
– Кто? – удивилась я. – Почему молодняк?
– Да он тебя моложе на десяток лет.
– Ничего подобного! – разобиделась я. За кого он меня принимает?
И какая мне на фиг разница, за кого он меня принимает?
Но, может, он меня ревнует?
Но какая мне разница, ревнует или нет?
– Да? – заладил он свое «да». – И сколько ему лет?
Помолчав, скорбно выдала:
– Я не знаю…
– Во-во.
– Слушай, вообще-то нам стоит кое-что обсудить, тебе не кажется? И тебе не кажется, что то, что нам стоит обсудить, намного важнее того, о чем ты сейчас бормочешь?
– Тише, тише. Да, только я сейчас немного занят. Чуть позже.
Я ждала, он прибавит вопросительное «ладно», но он не прибавил. То есть, хоть сказал тихо и безэмоционально, но получилось будто отрезал. Удивительно. По какому праву он себя так ведет?!
Вместо того чтобы успокоиться, я взбесилась еще пуще, но, поняв, что от него мне сейчас все равно ничего не добиться, я только хлопнула дверью и поднялась к себе, чтобы подумать.
