– Мне кажется, это что-то другое… Есть кое-какие догадки, но я не могу тебе это сказать. Я должен выяснить сам. – Он отстранился и посмотрел мне в глаза затуманенным взором. – Я выйду ночью ненадолго, ты за мной не иди. Хорошо?
– Да, как скажешь. – Я помолчала, обдумывая, стоит ли спросить или нет. Все-таки решилась: – Скажи, ты помнишь человека, которого видел перед тем, как… тебя озарила вспышка?
Его взгляд сделался равнодушным, а я забеспокоилась: куда делась его забота? Я хочу вернуть ее!
– Возможно, – промямлил он с трудом и вдруг добавил: – Я пойду.
– Куда? Зачем? – От мысли, что сейчас придется порвать эту близость тел, это слияние противоположных полюсов, я едва не лишилась рассудка.
– Мне надо.
Он оторвался от меня и отправился на улицу. Куда он пошел, зачем? Он ведь сказал, что уйдет ночью, а сейчас только шесть часов!
Но, постояв у порога с раскрытой дверью, я убедилась, что Валерий далеко уходить вовсе не собирается: он наворачивал неторопливые круги вокруг дома. Он слонялся, будто… зомби.
– Нет! Нет! – Я с грохотом захлопнула дверь и побежала внутрь дома.
Еще прошло недостаточно времени! Он не должен превратиться в бездушного, немыслящего робота! Он должен остаться собой, Валерой!
– Так, не сходи с ума, пожалуйста, не сходи с ума…
Я постояла немного, глубоко дыша, – так учил физрук в школе. Чуть-чуть помогло.
Решив, что неплохо было бы подкрепиться, я вошла в кухню и подогрела себе мертвицинского супчика. Поедая его стряпню и видя его из окошка (Валерий как раз делал двенадцатый круг), думала, конечно же, о нем. О ком еще я могла думать в ту минуту?
Но вот мне пришла мысль, что стоило бы все-таки сперва найти дедово наследство, а потом уже думать, как с ним быть, отдавать кому или себе оставить, а может, просто выбросить.
Нет, шучу, естественно, ни за что я его не выброшу, но общую мысль вы поняли.
Так вот. Единственные зацепки: Валищево, где, по точно установленным данным, жил дед недолгий период времени и по фантазийным предположениям отца спрятал сокровище, и надпись на качелях, где я стопроцентно гуляла вместе с ним, дедом, будучи малюсенькой крохой. Да, второй аргумент может показаться не имеющим права на жизнь, но следует признать: здесь, в этом доме, мое подсознание молчит, а там, на качелях, оно почти сразу же активизировалось. Вот за это и нужно цепляться.
Итак, надпись. «Пелагия Иван… 22». Имена… Что ж, похоже на оставленные координаты. Что тогда осталось на канувшей в Лету дощечке? Возможно, это номер телефона, который заканчивается на 22, и из-за того, что он не уместился, его перенесли на другую строку. Но я ведь не могу перебирать все-все возможные номера, при этом спрашивая не то Пелагею, не то Ивана, не то Ивановых (Иванушкиных, Иванкиных, Иваниных…), не то Ивановичей, короче, нелепость. Так что для меня же выгоднее исходить из того, что цифры относятся не к номеру телефона, а к чему-то иному. Что ж, поскольку я нахожусь в маленьком поселке, где нет даже улиц, только номера домов, можно нафантазировать, что это именно номер дома. Но ведь перед цифрами в этом случае ставится знак «номер», и совершенно невозможно представить, чтобы его отделили на другую строчку. Но вполне вероятно, что писавший спешил.
Итак, версию стоит проверить.
Эх, не нужно себя обманывать. Я просто хочу уйти из дома, чтобы не видеть, как мучается Валера. И дело должно меня немножко отвлечь.
Я накинула джинсовку, так как погода начала потихоньку портиться, и вышла из дома. Может быть, Валерий меня окликнул, но я этого не услышала.
Еще на подходе к старой части поселка меня пронзило ощущение, что я все делаю правильно. Я потрясла головой, но когда ступила на землю, где царствуют протекающие корытца, первый попавшийся старик мне с первого взгляда показался дедом. Я аж вздрогнула от испуга, ведь Геннадий Алексеич давно почил, а тут еще этот пожилой мужчина как будто мне кивнул, но не как кивают в знак приветствия, а как кивает репетитор, когда ребенок называет ему верный ответ. Но, приглядевшись, я поняла, что дядечка мне совсем не знаком, и, выдохнув, пошла себе дальше, решив больше не верить во всякую мистическую чепуху. Вот разберусь с ожившим трупом и завяжу со всем этим, а то уже глюки начали преследовать, так и до дурдома подать рукой.
Дом номер двадцать два отыскался легко, ибо я уже была в этой отдаленной местности, у Азазы, чей отпугивающий тринадцатый домишко располагался неподалеку. В отличие от него, двадцать второй производил более приятное впечатление. Светлый, он словно лучился изнутри и был окружен аурой добра и тепла. Он был выполнен в консервативном стиле: каменный, выбеленный снаружи побелкой, рамы зеленоватого оттенка, крыша из добротной черепицы – такие дома часто попадаются на юге страны, их сдают приезжим, а в этом не теснилось несколько разных семей, сразу было видно, что хозяева здесь живут постоянно и посторонних не пускают, в то же время добрым гостям всегда рады.
Вокруг были разбиты клумбы с красивыми цветами, даже в окнах виднелись цветочные горшки, за ними – нарядные ажурные тюлевые шторки. Да, в старости я бы не отказалась здесь жить.
Я так и стояла напротив дома, любуясь им, слыша внутри голоса, но не собираясь двигаться с места, хотя и не знала, что буду говорить, если меня застанут врасплох. Так и вышло: я услышала, как голос переместился от окна к двери и щелкнул замок.
В открывшемся проеме появился… Кирилл.
Глава 12
– Ничего себе! – воскликнула я.
– О как! – воскликнул он. – Какими судьбами?
– Действительно, судьба…
– Подожди… – До Кирюхи стало доходить. – Ты как меня нашла? – Я в оцепенении едва пожала плечами. – Ладно. Хочешь, с прабабками познакомлю?
Я покачала головой:
– Не сейчас.
– Как хочешь. Прогуляемся?
– Конечно.
Мы вышли на дорогу. По ней стремглав пронеслись двое очумелых велосипедистов лет этак восемнадцати от роду, чуть не сбив нас. Просто мы были погружены в свои мысли и не услышали их приближения, хотя они ехали достаточно шумно, как я потом отметила. Вдогонку мы все же выкрикнули пару крепких словечек, и таким образом сбросили оцепенение, державшее нас обоих ввиду довольно странного совпадения: как так я остановилась именно возле его дома?
– Я знаю, почему ты меня выследила, – заявил Кирилл с напускной важностью на лице, будто пародируя чиновников, и смотрелся при этом он очень забавно.
– Почему же? – с задорным любопытством спросила я, повернув к нему улыбающееся лицо. Так хорошо с Кириллом! Так комфортно. Господи, ну почему с остальными мужчинами не получается так же просто? С Женей, с Валерой… С Валерой все вообще ну очень непросто.
– Потому что в прошлый раз я ушел без четверостишья, а это против моего обыкновения. Тем более ты обожаешь мои стихи, и не вздумай спорить! – Я рассмеялась, так как спорить и не думала. – Слушай:
