— Иначе Хотаку никогда не привлечь бы столько народа для
переворота. Чот был слишком высокомерным... Что и доказала Ночь Крови. Но
теперь Арднор с леди Неферой правят именем Хотака, однако его идеи забыты. Рано
или поздно эти двое разрушат империю своим безумием.
— Джубал не зря говорил, только племянник Чота может
объединить всех, — вмешался Ботанос. — Ты не просто мстишь за семью, Фарос, ты
новый Тремок, четырежды пересекший Ансалон, чтобы отомстить за подругу, ты
Макел, уничтоживший кровавое царство людоедов, ты Митас, обманувший
превосходящие силы врага!
— Да... ты доказал прекрасную способность к выживанию,—
неохотно согласился седой, но еще мускулистый минотавр в зеленых одеждах.
Остальные каперы промолчали, а их лидер пристально
разглядывал Фароса.
— Хотак хотел восстановить старую империю, — продолжал
капитан «Драконьего Гребня», — но его жестоко обманули. Фарос, ты сможешь
сделать это вместо него.
— Не все в этом уверены, — протянул другой купец.
— Мы не хотим терпеть у власти Дом Дрока, Эс-Келин, —
прорычал татуированный морской бродяга. В дополнение к золотым сережкам в ушах
он носил здоровенное кольцо в носу. — Нам не надо таких правителей, как Арднор!
Фарос посмотрел на спорящие партии. «Если я выиграю трон, —
подумал он, — кто бросит мне вызов через несколько дней?»
Ботанос угадал его мысли.
— Никто не говорит о тебе, Фарос... Но если твои дочери или
сыновья захотят трон, пусть сражаются на арене с другими претендентами.
Вокруг одобрительно зашумели, а предводитель мятежников
вздохнул — у него не было детей, и вряд ли они когда-нибудь появятся. Но даже
если так... ему еще надо умереть самому.
— Тогда давайте обсудим наши планы!
— А безопасно ли тут? — спросила Тинза. — Ведь Леди Списков,
без сомнения, подслушивает!
— Земли Керна усыпаны костями легионеров и Защитников, точно
знавших, где я и что собираюсь делать!
Смелые слова Фароса заставили одобрительно зашуметь каперов
и колонистов, но торговцы побледнели.
— Не так быстро, мы еще не дали согласия следовать за тобой,
— вскочил купец. — Откуда нам знать, может, ты просто жалкий раб и все
выдумал...
— Мне кажется, поступки Фароса говорят сами за себя, —
вставил Напол. — Они — его лучшая рекомендация.
— А мне кажется, твои предпочтения давно всем известны,
Напол! — парировал купец. — Только разделяют ли их остальные?
— Тогда давайте говорить открыто, — вскочил Фарос. — И
покончим с этим!
Каперша хрипло расхохоталась и одобрительно ударила кулаком
о ладонь:
— Да! Кинжал вверх или вниз!
— Вверх! — выкрикнул один.
Еще двое проголосовали «вверх», потом двое — «вниз».
Ботанос наклонился к уху Фароса и прошептал:
— Кинжал вверх означает ритуальный знак борьбы за лидера.
Кинжал вниз переводит проголосовавшего в его соперники... Старый морской
ритуал, я уже почти забыл его...
— Я не вынимаю кинжал из ножен, — пробормотал один капер.
— И я воздерживаюсь, — отвел глаза другой.
Потом пират выбрал «вниз», а следующие пятеро единогласно —
«вверх».
Каперша торжественно приложила кулак к груди:
— Итак, большинство проголосовало. Мы с тобой, Лорд Фарос.
Лидер купцов насупился.
— А ты с кем? — посмотрела на него Тинза.
— Мы наблюдаем и ждем.
Колонисты не колебались:
— Ты избран Богом, Фарос. Кондор прикрывает тебе спину. Мы
не забыли верности ему и потому пойдем за Домом Келинов.
Старший купец немедленно поднял руку:
— Так же, как и мы!
Каперша хихикнула, но Фарос решил не акцентировать внимание
на столь тонкой политике. Теперь абсолютное большинство командиров перешло на
его сторону.
— Итак, решено. Фарос — наш лидер! — удовлетворенно объявил
Ботанос.
Уже несколько колонистов и каперов издевались над «внезапно
прозревшими» торговцами.
— Что нам делать, Фарос? Приказывай! — посмотрел
предводителю в глаза старый капитан.
— Сначала определимся. Все суда, окружающие этот жалкий
клочок суши, надёжны? Будут ли еще присоединившиеся?
— Есть еще корабли, — прогрохотал широкоплечий минотавр из
независимых. Его огромная, отполированная до зеркального блеска секира
покачивалась за спиной. — Они верят, что Нолхан сможет сотворить чудо.
Фарос повернулся к Тинзе:
— Нолхан прислушается к нам?
— У него есть сердце,— протянула бывший морской офицер, — но
я думаю... Нет, Нолхан не переступит через себя.
— Тогда обойдемся тем, что имеем, — решил Фарос. — Поднимаем
паруса завтра на рассвете.
— Завтра? — удивился такой срочности Напол.
— Большая часть имперских сил сейчас растянута в Куранском
океане и Амбеоне. Если атаковать достаточно быстро, они не смогут полностью
подготовиться к отпору. — Фарос расстелил большую карту Кровавого моря и части
океана. В центре находились острова Митас и Котас, которые минотавр обвел
пальцем, и колония Мито. — На все три эти точки необходимо напасть
одновременно. Торот, величайший император, завоевавший множество земель, сказал
однажды: «Кто владеет сердцем империи, тому подчиняется ее душа». Если все получится,
Дом Дрока обречен, а с нашими воинами я в этом не сомневаюсь.
Все повстанцы удивленно посмотрели на Фароса.
— Если большинство легионов распылено к востоку и западу от
сердца империи, — возразил минотавр с секирой, — то Защитники расположены на
каждом острове.
— А если нам помогут местные жители, недовольные нынешними
порядками?
Минотавры задумались — было много Защитников, много истинно
верующих Предшественников... но основная масса народа никому не верила. А
недовольство среди минотавров росло с каждым месяцем. Это кровавый план... но
он может удаться.
— А как насчет Храма? — поинтересовался Напол. — Ты же
говоришь, что за жрецами стоит ужасный Моргион?
