Командующая зашаталась, с наслаждением вдыхая воздух... и от
страшного ответного удара топор вылетел из ее рук.
Мариция метнулась за оружием, но топот ног позади
предупредил ее, что Нагрок близко. Поняв, что не успевает, командующая резко
рванулась обратно и вонзила рог в бедро людоеда.
— Ниа и коджа езаф`хани, урсув суурт! — завизжал помощник
Голгрина.
От боли людоед не рассчитал удар и задел Марицию лишь
обухом. Челюсть женщины онемела, в голове забили колокола.
Нагрок тяжело хромал — из второй круглой раны текло много
крови. Но толпа людоедов немедленно разразилась смехом, посчитав сородича
струсившим. Нагрок проревел ответные оскорбления и вновь рванулся к Мариции,
выводя топором широкие дуги.
Теперь командующая билась уже уверенно — используя каждое
преимущество. Она нашла лицо Голгрина, который, как всегда отрешенно, наблюдал
за поединком.
— Падай! — ревел Нагрок. — Падай и избавься от мучений, я
обещаю убить тебя быстро!
— Я не чувствую никаких мучений, — солгала командующая. — А
как насчет тебя?
— Я Нагрок! А Нагрок это Тот-кто-силен-как-мастарк! Сам
Доннаг дал мне имя!
Мариция понимала, почему людоеду досталось такое прозвище, —
даже со слабеющей ногой он рвался в бой, как целое стадо мастарков. Но время
играло не на ее стороне, поэтому командующая сосредоточилась на правой,
поврежденной ноге людоеда. Теперь она наносила удары только в зону ранения,
стремясь еще больше ослабить конечность. Мариция даже перемещалась так, чтобы
Нагрок шел направо, используя правую же ногу как опорную.
Она тоже получила раны — одну на боку, другую на лодыжке.
Внезапно Нагрок споткнулся и упал на одно колено.
Людоеды удивленно взревели, но нельзя было понять,
радовались они за Марицию или осуждали Нагрока. Тот старался подняться, но нога
уже почти не слушалась.
Получив шанс, Мариция рубанула противника по груди.
Вражеский топор взлетел для защиты... но она сделал ложное движение и ударила в
горло. Брызги крови покрыли топорище до самых рук.
Нагрок издал жалобный вой, но, к удивлению Мариции, не
собирался умирать. Он стремительно вырвал топор из горла и забросил далеко в
толпу. Заливаемый кровью, людоед неуверенно, как кукла, поднимался, делая шаги
к командующей. Топор грозно покачивался, чиркая лезвием об палубу.
Вынужденная отступать, Мариция опасно приблизилась к белой
линии. За ней людоеды уже махали огромными дубинами. Надвигающийся Нагрок
пробовал говорить, но лишь хрипел и скалился от боли, оставляя за собой палубу
красной от крови.
Мариция, вновь ощутив зловонное дыхание, подпрыгнула и
ударила врага двумя ногами в грудь. Массивный людоед глухо ударился спиной о
палубу — рядом упала Мариция, сразу попытавшаяся встать.
Но Нагрок тоже поднимался! Пальцы помощника Голгрина сжались
на ноге Мариции и чуть не сломали ее.
— Ниа-ниа и ф`хан и`Бастиони... — шипел он.
— Что? — замерла собиравшаяся нанести смертельный удар
Мариция. — Что ты сказал?
Она никак не могла вспомнить, что эти слова означают на
языке людоедов, но поняла — речь шла о Бастиане.
Рядом вырос Голгрин:
— Ты выиграла, леди Мариция. Но бой идет до смерти.
— Если...
— Ты опозоришь клан Нагрока, позволив ему умереть от ран как
овце. Бей сейчас!
Людоеды вокруг арены уже затянули любимое «ф`хан» на все
лады.
Мариции хотелось завершить дуэль, но что сказал людоед?
Нагрок приоткрыл залитый кровью глаз:
— ...и`Басти...
Он не смог продолжить. Кривое лезвие свистнуло, полностью
отделив голову от туловища. Нагрок рухнул на палубу в мертвой тишине, а Мариция
высвободила ногу.
— Ты не должен был этого делать! — сердито посмотрела она на
Голгрина.
— Таков путь нашего народа, — ласково ответил тот.
— Но он...
— Лучше выпей воды, — протянул Голгрин Мариции мех с водой.
Она не спорила — не было сил. Мысли кружились в голове:
«Нагрок наверняка обманул... Он ничего не мог знать о Бастиане... Но почему
вмешался Великий Лорд?»
— Сейчас обыщут вещи Нагрока и вернут тебе кинжал. Ты хорошо
сражалась, потомок Хотака.
— Прекрасно...
Она устала, палуба качалась перед глазами, молнией
проносилось лицо Голгрина с хищной и напряженной улыбкой. Мех выпал из руки
командующей, и она упала в обморок.
Гаэрт
Фарос тонул — темнота поглотила его, а в легких была одна
вода. Он знал, что умирает, но продолжал дергаться. Вокруг смыкался лес
водорослей, которые хватали его за руки и ноги, утягивая вниз... С каждым мигом
их только прибавлялось...
Задыхаясь, он проснулся и долго не мог отдышаться, хватаясь
за грудь. Что-то прикоснулось плечу, и минотавр отчаянно рванулся...
— Успокойся, парень! Легче!
Знакомый голос успокоил Фароса. Вокруг пахло морем, но он не
был в воде. Дыхание начало восстанавливаться, и сразу нахлынули воспоминания.
Чудовище-рыба... соблазнительная Богиня...
— Милорд Фарос, ты меня слышишь? Посмотри на меня, парень!
— Ботанос? — Предводитель мятежников открыл слезящиеся
глаза, но ни голосом, ни фигурой говорящий не походил на капитана «Драконьего
Гребня».
— Тут я. — Слева в руку ткнулась чашка. — Выпей это, только
медленно.
Чего сейчас Фарос совершенно не хотел, так это пить, но
чашку твердо поднесли к его губам. Он глотнул и почувствовал, как жидкий огонь
обжег его нутро.
— Во имя Вайрокса, что это?
— Да, они говорили, действие будет мощное... — Расплывчатая
фигура превратилась в Напола.
Они с Тинзой плыли на «Морском Потрошителе»... Фарос не
понимал, как здесь очутился. Или его вытащили из воды, а видение Зебоим только
наваждение?
Предводитель мятежников лежал в высокой, но узкой хижине, на
коричневом матрасе, под одеялом. Пол был усыпан белым песком, шкуры, заменяющие
двери, раскачивал легкий ветерок.
— Где это...
Напол остановил его:
