— Силу... вроде этой? — Баккор свистнул.
Капитан Защитников дернулся в седле, когда несколько его
воинов пали от рук спрыгнувших с деревьев фигур с короткими секирами.
— Никто не посадит Виверну в клетку в лесу!
Вокруг уже закипела горячая схватка — шипастые перчатки
против булав.
— Еретик! — вопил Талак, нанося удар за ударом.
Баккор неплохо управлялся с мечом, но ему было тяжело
отбивать яростные выпады фанатика. Видя, что Талак не уступает, командующий
изогнулся в седле и вонзил кинжал в живот противника, ниже кромку доспехов.
Скорчившись от боли, капитан, верный Нефере и вере, тяжело
свалился с седла. Остальные Защитники не пожелали сдаваться, и опытным Вивернам
пришлось истребить их всех. Один из спрыгнувших с деревьев, высокий минотавр,
подошел к Баккору:
— Сопротивление устранено.
— Прекрасно, Валек. Но все же следовало идти рядом с нами —
они могли напасть милей раньше.
Первый хектурион фыркнул:
— Я оставил половину легионеров там, а другую повел сюда.
— Да... — Баккор посмотрел на мертвецов. — Потери?
— Семь наших против их двадцати одного. Плюс четыре раненых,
два серьезно. Они хорошо бились — для воинов, не ожидавших засады.
Баккор сплюнул:
— Минотавры против минотавров... Когда же честь вернется в
империю, как утверждал Хотак?
— Надо спросить его сына, — пожал плечами Вацек.
— После чего умереть на шахтах. — Командующий мрачно
посмотрел в сторону Ардноранти. — Значит, Приас форсировал события. Сообщи всем
нашим — Защитники применили силу.
Вацек кивнул.
— И еще... поговори со всеми легионерами... Убедись, что все
понимают, что мы делаем.
— Да, Баккор! Защищаем новую империю!
— Точно, — кивнул командующий.
Когда офицер ушел, он вытер меч об траву и повернулся к
телохранителю.
— Да, мы защищаем истинную империю... интересно, как к ней
относятся мятежники...
За ночь суда с невиданной скоростью пересекли океан. Фаросу
начало казаться, что многих суденышек они не досчитаются, — слишком уж сильным
был ветер.
— Во имя Бездны! — ревел Ботанос. — Сколько можно так
нестись, уже рассвет занимается!
И тут же волны и ветер стихли.
Паруса обвисли, лишь вода журчала вдоль корпуса. Несмотря на
безумную гонку, все корабли застыли на своих местах, там, где их оставила
удивительная волна.
— Вывесьте сигналы остальным и проведите осмотр корпуса, —
крикнул Ботанос.
Удивительно, но никто не сообщил о серьезных поломках, даже
паруса остались целы почти у всех.
— Невероятно, — не уставал бормотать моряк.
— Она посылает нас на войну... Дань мы заплатим позже, —
сказал Фарос. — Ты можешь определить, где мы сейчас?
Предводитель мятежников отказался ложиться спать и провел
все утро на ногах, высматривая землю. К полудню на горизонте что-то
показалось...
— Что это? — спросил Фарос подбежавшего и протирающего глаза
Ботаноса.
— Судно!
— Мы сможем их перехватить?
Моряк сделал быстрые вычисления.
— Да, запросто!
Четыре корабля эскадры принялись отрезать неизвестному путь
к бегству, а «Гребень» двинулся ему навстречу. Когда они приблизились, судно
дернулось, пытаясь уйти, но время было уже упущено.
На борту находились минотавры, и Ботанос показал капитану
корабля лечь в дрейф, но в ответ получил залп из катапульты.
— Они плывут под флагом императора, — прорычал моряк.
— Идите на абордаж, только не повредите судно.
— Сделаем, что сможем...
«Гребень» дал залп из баллисты, и копье разнесло кусок кормы
— на палубе забегали вооруженные минотавры.
— Надо закончить дело быстро! — крикнул Фарос, обнажая
оружие.
— Спустите флаг! — крикнул Ботанос.
Три стрелы, пролетевшие рядом, послужили ответом.
— Ну, мне это надоело! — Ботанос повернулся к помощнику. —
Крючья готовы? Тащите их сюда!
Корабль Фароса был уже в мертвой зоне для использования
катапульты, но другие суда мятежников начали обстрел.
— Еще раз прошу, оставьте его на плаву...
— Мои парни все знают, Фарос!
Повстанцы метнули абордажные крючья на палубу врага.
Несколько минотавров пало под стрелами противника, но уже больше дюжины крюков
надежно удерживали имперца возле «Гребня».
А с другого борта уже летели крючья с корабля Тинзы.
С ревом на имперское судно хлынули мятежники, легионеры не
могли биться достойно на два фронта. Фарос первым перепрыгнул через борт, круша
всех на своем пути. Среди защищающихся громкие и четкие команды отдавала
капитан, седая женщина низкого роста. Прежде чем Фарос смог пробиться к ней,
меткий выстрел мятежника успокоил капитана навсегда.
После гибели командира сопротивление утратило всякую
четкость, солдаты теперь походили на испуганное стадо. Фарос первоначально
собирался казнить всех, но сейчас решил, сохранить жизни сдавшимся.
— Судно прекрасное, — сказал Ботанос ему позже. — Несмотря
на повреждение кормы и палубы, выдержит короткий маршрут. Да и в битве не
подведет.
— Назначь сюда команду и капитана...
— Да, милорд!
Предводитель мятежников сидел в каюте, рассматривая
приведенного сгорбившегося минотавра с подбитым глазом.
— Значит, ты остался последним выжившим из команды судна...
— Меня зовут Орим, — пробормотал тот. — Возьми мои рога и
покончим с этим.
Фарос выхватил меч и приложил к рогу — острое лезвие легко
вошло в костистый нарост. Как он и ожидал, Орим задрожал от унижения и боли.
Рога для минотавра означали куда больше, чем потеря руки или ноги...
— Ты можешь сохранить их, если ответишь на два вопроса.
Пленник взглянул с надеждой.
