В дверь раздался звонок.
— Не открывайте! — воскликнула Марина, бросаясь ко мне. — Прошу вас, не открывайте!..
Лицо у нее было испуганным, и, конечно, видя девушку в таком смятении, в другой раз я ни в коем случае не открыл бы дверь, но не сейчас. Внутри у меня поднялась неосознанная злоба.
— Ну отчего же не открывать, — спокойно, с ехидством сказал я. — Давай посмотрим на твоего кавалера.
Почему это дикое чувство собственничества проснулось во мне? Ревность и здравый смысл не уживаются в одном человеке.
— Ну отчего же не открыть… — зло повторил я и направился в прихожую.
Звонки в дверь не смолкали. Марина осталась в комнате; должно быть, она не понимала перемены в моем отношении или истолковывала его как-то иначе.
Я подошел к двери и посмотрел в глазок. На лестнице стоял рыжий молодой человек, которого я совсем недавно видел в квартире у Марины. Я протянул руку к замку, но что-то вдруг остановило меня. «А стоит ли лезть в чужую жизнь? — пронеслось вдруг в голове. — Рушить то, что уже создано, если знаешь, что сам не сможешь создать ничего нового». Но это было лишь мгновение.
Я открыл замок. Молодой человек смотрел на меня, наклонив чуть набок голову. Хотя шевелюра у него была рыжей, на лице не было следов обычных в таком случае веснушек, кожа у него была белой, белыми были и ресницы, и брови.
— Вам кого, молодой человек? — спросил я, сурово на него глядя.
— Мне Марина нужна, она у вас скрывается?
— А кто вы такой? И по какому праву… — Начал я с возмущением, но молодой человек бесцеремонно прервал меня. Ну никакого воспитания!
— Послушайте, мне нужна Марина. — Он через меня постарался заглянуть ко мне в квартиру. — Я видел ее в вашем окне. Она мне очень нужна. И если вы не пропустите, я войду сам, — пригрозил рыжий, нахально глядя мне в глаза.
— Ну рискни. — Я ухмыльнулся — с этим-то пацаном я как-нибудь слажу.
— Чего тебе нужно? — раздался за моей спиной голос Марины.
— Я хочу с тобой поговорить, — через мою голову сказал молодой человек.
— Нам не о чем говорить, — грубо отрезала Марина, остановившись рядом со мной. — Мы с тобой уже все обсудили.
— Так это он и есть? — Молодой человек окинул меня презрительным взглядом и скривился в пренебрежительной усмешке. — Пи-са-тель!
— Не твое дело! — грубо сказала Марина.
— А вас что, на молодую потянуло?.. Старушки надоели или для вдохновения… — ехидно сказал он мне и перевел глаза на Марину. — Он ведь бросит тебя. Ты ему не нужна. Он ведь писатель, таким верить нельзя!..
Я впервые оказался в такой ситуации и не знал, как реагировать на его слова — закрыть перед ним дверь, дать в нос… или еще что-нибудь.
— Все, ты надоел! — воскликнула Марина и ринулась закрывать дверь, но молодой человек поставил ногу, и ей это не удалось.
— А я тебя люблю, понимаешь! Что тебе с этим стариком, у него, небось, простатит-радикулит… А ты, значит, уже в халатике — после душа, значит!!
— Дурак!! — закричала Марина и изо всех сил шарахнула дверью ему по ноге, но он и тогда ее не убрал.
— Так, молодой человек, — вмешался я в их сцену. Радикулит, еще куда ни шло, у меня случается, но простатит — это уже оскорбление. — Проваливайте-ка отсюда, пока я милицию не вызвал!
Я сделал решительный шаг к двери, взяв под руку Марину, отстранил ее, потом, деловито взявшись за ручку двери, другой рукой оттолкнул молодого человека на лестницу. Он не сопротивлялся.
— Он же бросит тебя!! — кричал он в это время. — Он же писатель! Нужен тебе женатый мужик!!
Стараясь пропускать грубости мимо ушей, я потянул на себя дверь.
— Здравствуйте, Сергей Игоревич, — из-за плеча рыжего парня выглядывала соседка Клара Ивановна. Рядом с ее ногой, глядя такими же глупыми глазенками, как у хозяйки, выглядывал вернувшийся с вечерней прогулки свиномордый бультерьер. — Ой, и Мариночка здесь, — заглянула она в квартиру. — Здравствуй, деточка.
— Да он бросит тебя! — продолжал между тем кипятиться молодой человек, не обращая внимания на соседку.
Я захлопнул дверь. Как вы меня все достали! И мимо стоявшей так же Марины прошел в кухню. Я молча налил себе чаю и уселся за стол. Немного погодя вошла Марина и, остановившись в дверях, молча стала смотреть на меня. Я делал вид, что не замечаю ее: я размеренно пил чай, механически делая глоток за глотком, хотя и пить не хотел — просто от злости.
— Я ему говорила, что вас люблю, — вдруг негромко проговорила Марина.
Я вздрогнул и посмотрел на нее. Она стояла, привалившись плечом к дверному косяку, наклонив головку чуть набок, в своем коротеньком голубом халатике — нижние полы его чуть разошлись открывая дивное белое, как мрамор, бедро. Она глядела на меня прямо, не мигая. Что выражал ее взгляд, я не знал. Но меня бросило в жар, сердце заколотилось. Я готов был броситься к ней, обнять, целовать, целовать ее лицо, глаза, губы… А там будь что будет! Пропадай все на свете! Ведь я тоже тебя люблю!! Как не любил никого на свете! Как уже и не буду любить. Никогда…
Зазвонил телефон; не отрывая от девушки глаз, я взял со стола трубку и поднес к уху. Закашлялся…
— Да… Хорошо, что ты позвонила… — Звонила жена из Феодосии. — А что? Да нет, ничего с голосом, простыл немного. Тебе-то как отдыхается? Как погода? Я?! Конечно один, вот сижу… Роман?! С кем роман?.. Ах роман… Идет потихоньку… Ну конечно, скучаю. Звони почаще… Погода и у нас ничего. И я тебя целую.
Я отключил трубку. Посидел минуту, глядя на нее, потом поднял глаза на Марину, которая не переменила позы, но что-то неуловимое изменилось в ее лице.
— Ладно, пойду поработаю, — сказал я спокойным безразличным голосом, вставая.
Марина молчала.
Но наверное прошло, еще полчаса, прежде чем я смог приступить к работе, а эти полчаса я сидел, тупо глядя в компьютер — ни о чем не думая и ни о чем не мечтая.
Глава 11
ПОХИЩЕНИЕ ВИСЕЛЬНИКА
Последние слова:
— А! Это ты, Петр; здравствуй!
Александр Суворов
— Всем оставаться на местах!! — вдруг заорал кто-то мужским страшным голосом. — Не двигаться!!! Всем оставаться на местах!!
Этот грубый окрик буквально парализовал Антона. Он так и замер, одной рукой обнимая старуху за шею, уткнув палец другой руки ей в темя. Дыхание перехватило; не отпуская старуху, он медленно повернул голову и вытаращенными глазами посмотрел в сторону двери.
Через зал прямо на него шли двое мужчин. Они были одеты одинаково: на них были черные длинные плащи, шляпы и темные очки — от солнца отличались они только ростом. Высокий держал в руке пистолет. У Антона подкосились ноги, но он устоял, опершись на недвижимую старушку. Должно быть, от внезапного испуга или перенесенного стресса время для Антона потекло как-то по-иному. Ему казалось, что люди в черном идут как в замедленной съемке, и он успел разглядеть их в мельчайших подробностях. Он видел, как также замедленно с криком к ним бросается Максим, один из мужчин походя, не останавливаясь, наносит ему короткий профессиональный удар в челюсть, у Максима развеваются волосы в сторону удара, и он медленно опускается на пол. А двое в черном продолжают свой путь. Вот еще шаг и еще… Сейчас они подойдут к нему и выстрелят в живот или ударят рукояткой пистолета в висок…
